Новые рассказы Дикаря

[Дикарь]

С недавнего конкурса. Кажется, здесь я их ещё не выкладывал.
Конечно, в конкурсной теме они, кажется, есть, но здесь я немного опечаток поправил.


Миссия капитана Рена

Спойлер

Лёгкая каравелла, уверенно подхватывая струи свежего ветра треугольными полотнищами парусов, резала форштевнем покатые бока волн. Курс она держала на юго-восток. Клонящееся к окоёму солнце золотило её высокую корму, на которой в этот час находились четверо. Три человека и необычайно крупный и сильный орк той породы, что издревле населяет острова Миртанского моря - с низким покатым лбом и густой бурой шерстью по всему телу. Волосатый, на пару со смуглым худощавым парнем, уверенно удерживал румпель, не позволяя судну рыскать и терять ветер. И орк, и его напарник внимательно прислушивались к беседе, которую вели два других человека.
- ...И тогда мы решили уйти из команды Грега, - говорил один из них. Он был молод, хотя уже далеко не мальчик, широкоплеч, темноволос. Одет в проклёпанную куртку из коричневой замши, из-под которой выглядывал ворот белоснежной рубашки из тончайшей варрантской ткани. Украшенные золотым шитьём пояс и перевязь отменной шпаги выдавали его высокое положение на судне. В то же время, отмеченное косым шрамом обветренное лицо не отличалось изяществом черт и, как могло показаться, принадлежало недотёпе и простаку, если бы не глаза - живые, дерзкие и умные.
Его собеседник, кутавшийся в зеленовато-синюю мантию светловолосый немолодой маг, поднял на него заинтересованный взгляд и спросил:
- И что одноглазый? Сильно разозлился? Насколько я его помню, он никогда не отличался покладистым нравом.
- Взбесился, разумеется, - кивнул молодой человек. - Но потом угомонился. Тем более что мы имели полное право так поступить. По пиратскому обычаю...
- Знаю-знаю, - усмехнулся маг. - Думаешь, я век в этой хламиде хожу? Приходилось мне носить и моряцкую куртку.
- В самом деле? Вам каждый раз удаётся меня удивить, уважаемый Риордиан! Надеюсь, расскажете о своих плаваниях?
- Непременно, но как-нибудь в другой раз. Пока же мне не терпится дослушать твою историю.
- Можно многое рассказать, но нам на это ночи не хватит, - проговорил парень, задумчиво потирая левую щёку, украшенную старым шрамом. - Если коротко, мы решили завязать с пиратским ремеслом и заняться более мирными делами. Не могу сказать, чтобы наш новый промысел был законным - контрабанда, в основном. Или вот поручения вроде вашего...
- О, в данном случае вы целиком и полностью на стороне закона, капитан Рен! - поспешил заверить его маг.
- Именно поэтому вы наняли меня, чтобы я тайно отвёз вас с вашими людьми в Гатию и обратно?
- Видишь ли, время сейчас опасное и тревожное. Правитель Ли только-только заключил прочный союз с кочевниками Варранта и установил перемирие с орками. И среди людей, и среди волосатого народа, - при этих словах Риордиан невольно покосился в сторону стоявшего на руле орка, - немало противников примирения. Поэтому мы вынуждены действовать тайно, хотя наша миссия благородна и послужит благу Миртаны. Она очень важна, и не случайно мы обратились к прославленному Морскому Дракону Рену - благородному пирату...
- Не трудитесь, я вам и так верю! - засмеявшись, воскликнул Рен. - И не стоит так подозрительно смотреть на Кушрока. Уж он-то всецело за мир между нашими народами.
- Просто не могу привыкнуть к орку в команде, - проворчал маг, но, не желая никого обидеть, сразу же перевёл разговор на другую тему. - А это судно? Ты ведь говорил, что вы нашли брошенный гукор на берегу Лесмора. А мы сейчас находимся на борту каравеллы. Неужели ты хочешь сказать, что прежний владелец отдал её вам просто так, без кровопролития?
- Представьте себе, почтенный Риордиан, без единой капли крови. Даже вина с ним выпили в честь удачной для нас обоих сделки. Эта каравелла построена по моему заказу на верфи Юранских островов мастером, известным далеко за пределами этого архипелага. И мы за неё честно расплатились. К тому времени у нас накопилось достаточное количество золота, жемчуга и магической руды. А наш гукор, хоть и очень ладный и быстрый, оказался построен из сырого леса и долго не прослужил. Теперь его, наверное, давным-давно разобрали на дрова. Я назвал в честь него новое судно, именно поэтому эта каравелла тоже зовётся "Гарпией". Одноглазый Грег не уставал повторять, что переименовывать корабль - плохая примета, и что он в этом убедился на собственном горьком опыте... Как бы там ни было, надеюсь, что судьба новой "Гарпии" окажется более благополучной, чем у моего первого корабля.
- Я тоже надеюсь на это и буду молить Аданоса об удаче для вашей команды.
Оба собеседника замолчали, глядя на солнце за кормой, которое как раз коснулось налитым расплавленной медью краем поверхности моря. Тем временем над палубой разнёсся надтреснутый звон рынды, по трапу простучали лёгкие шаги, и перед Реном вырос высокий, стройный, с претензией на роскошь и изящество одетый человек.
- Моя вахта, капитан, - сказал он.
- Хорошо, Дарион, приступай. Ветер попутный, тебе только и остаётся, что следить за курсом.
- Будет исполнено, капитан, - поклонился названный Дарионом моряк.
- Повезло мне с помощником, - обращаясь к магу, весело сказал Рен. - Отличный моряк и воин. Умел, храбр и ввязываться в опасные приключения любит не меньше, чем я. К тому же неплохо владеет магией и кузнечным ремеслом, да ещё и зелья варит отменные.
- Вот как, и магией владеет! - удивлённо поднял брови Риордиан. - Где же ты такого нашёл?
- Вы меня, наверное, не помните, - усмехнулся помощник. - А между тем мы встречались. Я как-то поправлял оковку на вашем магическом посохе, когда вы прибыли в лагерь Братства Спящего вместе с почтенным Сатурасом для встречи с Ю-Берионом.
Удивлению Риордиана не было предела.
- Так ты тоже был за Барьером! - воскликнул он. - Вот оно что...
- Да, я был кузнецом в лагере на болотах. Правда, теперь мне редко приходится стоять у наковальни. Обязанности старшего помощника не оставляют на это время. Однако иногда приходится это делать, когда возникает нужда. К тому же, мне очень нравится это занятие.
- Но как же ты?..
- Как я оказался среди пиратов? О, эта история наверняка покажется вам довольно занимательной. Но я расскажу немного позже, если позволите. Сейчас мне нужно приступить к своим обязанностям, - вежливо улыбнулся Дарион.
- Не смею больше отвлекать, - без тени обиды или недовольства кивнул Риордиан и степенно пошагал прочь. Он покинул ют и, уверенно ступая по качающейся палубе, направился на бак, где его ожидали спутники - пятеро мощных парней, до поры попрятавших в рундуки свои наёмничьи доспехи, что носили следы многих битв. Свита мага отличалась редкостной молчаливостью, с пиратами Рена эти люди говорили мало, исключительно о делах обыденных, и ни разу не коснулись в разговоре цели путешествия.

***

Несколько дней спустя "Гарпия" со спущенными парусами тихо покачивалась на спокойных водах узкой, укрытой скалами бухты у юго-западного побережья Хориниса. Местность эта была пустынной отчасти по причине невысоких обрывистых гор, подходивших к самой воде, а отчасти из-за располагавшихся за ними и имевших дурную славу древних развалин не то замка, не то крепости, по слухам, в незапамятные времена именовавшейся Алагарусом. Впрочем, слепо доверять слухам - не лучшая привычка для путешественника.
К югу от руин начиналась более весёлая местность - волнистая равнина с богатой фермой, за которой в море вдавался покрытый лесистыми холмами мыс.
А на востоке, плотно усевшись на морском берегу, гудел и норовил выплеснуться за пределы каменных стен торговый городок Дракия, вступавший, кажется, в пору своего процветания. Теперь, когда на острове не было и духа паладинов, а орки, после нескольких ощутимых поражений на материке заключившие перемирие с правившим в Венгарде Ли, смирно сидели в Минентале и горах Яркендара, торговля вновь расцвела. Онар, несколько лет назад якобы казнённый Хагеном (о, Медный Лоб, несмотря на производимое им впечатление тугодума, оказался тем ещё интриганом!), вскоре объявился в Хоринисе с отрядом наёмников. Он, где силой, а где хитростью, подмял под себя городской совет, едва успевший вздохнуть после ухода паладинов, и провозгласил себя единственным законным правителем острова. И, хотя город Хоринис немало страдал от бесчинств воинства новоявленного властителя, лежавшая на отшибе Дракия пребывала в тишине и покое. Городок исправно платил необременительную дань Онару и вовсю торговал не только с Хоринисом, контрабандистами с материка и Юранских островов, но и с мирными орками Гортара, что лежит на юге, за проливом.
Всё это прекрасно осведомлённый в местных делах Рен рассказывал Риордиану, который жадно впитывал новые для себя сведения и мысленно сверял их с тем, что уже знал. Когда молодой капитан умолк, маг вздохнул и устремил задумчивый взгляд в сторону скал на юге, за которыми должен был находиться пролив, отделявший от Хориниса город орков.
- Меня всегда удивляло, как мало знаем мы об этой земле, хотя она лежит совсем рядом с Хоринисом, который стал восточным оплотом Миртаны много столетий назад, ещё в правление Коборна Великого, - вздохнул маг. - Ведь, казалось бы: один шаг - и перед нами открылись бы новые обширные земли. Но этот шаг так никто и не пытался сделать.
- Отчего же? - возразил Рен. - Король Фальквард Первый, потомок упомянутого вами Коборна, как раз шагнул за пролив. Да ещё как шагнул! Положил там весь тогдашний цвет миртанского рыцарства! Хорошо ещё, что сам успел оставить потомство прежде, чем пустился на неудачное завоевание Гортара и лежащей к югу от него Гатии. А то бы старая династия могла пресечься ещё за пару столетий до воцарения нордмарских Робаридов. Именно в те времена земля, расположенная к югу от Хориниса, стала называться на королевских картах островом Хорон.
- А разве местные жители зовут её иначе? Что-то я не слышал ничего об этом. Кстати, ты очень начитан для... моряка, пусть даже и капитана...
- Признаться, общего для всех названия у этой земли нет, - покачал головой Рен, пропустив похвалу мимо ушей. - Орки зовут свою часть по-своему, гатийцы - на свой лад. Народы, обитающие южнее - как-то ещё. К тому же, никто не знает доподлинно, остров ли это или оконечность обширного материка. Моря южнее гатийских побережий - как западного, так и восточного, очень неблагоприятны для судоходства из-за множества подводных скал и коварных течений. Говорят, когда орки захватили большую часть Миртаны и обложили покойного Робара Второго в столице, несколько кораблей с беженцами устремились в Гатию. Она тогда ещё считалась очень тихим местом. Некоторые так и называли эти земли: Благословенный Хорон, - при этих словах Морской Дракон грустно улыбнулся. - Так вот, якобы один из кораблей, уходя от орочьих галер, устремился на юг и потерпел там крушение. Потом гатийские рыбаки сняли со скал троих выживших, которые в один голос твердили что-то о морских чудовищах и ужасных магических явлениях...
- Каких именно? - подался вперёд Риордиан.
- Не знаю точно. До меня эта история дошла через десятые руки и успела обрасти кучей небылиц. Болтали о чём-то вроде падающих с неба летучих замков или кораблей. Однако что-то там такое определённо есть.
Оба немного помолчали.
- Пойдёмте-ка обедать, - прерывая молчание, весело сказал Рен. - Шан наверняка что-то смастерил эдакое... из кухни Южных Островов. Такое, знаете ли, с перчиком. У нас всё равно до сумерек ещё много времени, можно не спеша отдать должное его стряпне.
- Сатурас в подобной пище души не чает, хотя старается делать вид, что совсем неразборчив в еде, - ухмыльнулся маг. - Кстати, где вы нашли этого дикаря?
- Шана? На Лесморе. Он заразился духом странствий, после того как провёл какое-то время в обществе одного человека... ну, вы знаете...
- Да-да, эта история с Весами Аданоса, - глубокомысленно закивал головой Риордиан. - Ватрас и Сатурас были вне себя после той неудачи.
Не прерывая беседы, Рен и маг направились на ют, мимо дружно уплетавших обед моряков и наёмников, в живописных позах расположившихся прямо на палубе. Лишь бдительные дозорные - рослый мускулистый Рагдар и дальнозоркий старик Тео - не позволяли себе расслабиться, напряжённо наблюдая за морем и берегом.
Капитан пропустил Риордиана вперёд, открыв перед ним дверь небольшой, со вкусом обставленной каюты, значительную часть которой занимал прочный книжный шкаф. Они уселись за стол, на который находившийся в это время в каюте Шан как раз поставил последнее блюдо.
- Капитана и большой шаман кушать, - заулыбался южанин своим тёмным, страшноватым из-за многочисленных татуированных узоров лицом. - Очень вкусно. Нога большой спрут с перец и огненный травка.
- Спасибо, Шан, - кивнул Рен. - Ступай, тебе тоже надо поесть.
- Шан много кушать. Варит - кушать, солит - кушать. Перец сыпать - кушать, понимать что мало, ещё сыпать, - сообщил он и проворно покинул каюту.
Риордиан и Морской Дракон дружно рассмеялись.
- Никак не могу привыкнуть, что он коверкает речь не хуже любого орка, - усмиряя дыхание, сказал маг. - В то же время ваш орк говорит намного чище, почти как человек.
- О, Кушрок ещё и к чтению пристрастился! - воскликнул Рен. - Обожает труды Феофила о сущности богов, заметки Гуго об орочьих народах и наречиях, а также исторические сочинения Лиудольфа цу Вильфрида. Только от опусов Бартоса Ларанского рычит и плюётся, как сумасшедший.
- Удивительно!
- Что именно вас удивляет? Нелюбовь Кушрока к Бартосу Ларанскому? - с иронией спросил Рен, разливая вино по кубкам.
- Нет, по моему мнению, этот словоблуд в расшитой мантии только напрасно извёл груду доброго пергамента. Так что я и сам готов рычать, будто орк, при одном только упоминании его имени. А вот то, что наш волосатый друг так хорошо разбирается в довольно сложных текстах, поистине удивительно!
- Кушрок потомок орочьего народа нурш, остатки которого разбросаны по многим островам и побережьям Миртанского моря. У них была собственная, чрезвычайно древняя культура. Не в пример оркам-хош с материка, до недавнего времени пребывавшим в варварстве ...
- Ну, в орках-то мы все теперь разбираться стали волей-неволей, - усмехнулся маг. - Даже язык учить жизнь заставила.
При этих словах он отправил в рот изрядный кусок Шановой стряпни. Не успев прожевать, Риордиан замер, открыв рот и выпучив глаза. Собравшись с силами, он всё же проглотил кусок, торопливо запил его вином и выдохнул:
- Нузр укагырх-моррак! (1)
- Зуг - тар-нак хыстррок, (2) - без промедления парировал с трудом сдержавший смех Рен. - Как и панчак. (3) В том числе и моррак-панчак. (4)
- Не могу не согласиться, однако это адское кушанье едва меня не прикончило, - с трудом отдышавшись, проворчал Риордиан.
- Прошу прощения, я должен был вас предупредить, - напуская на себя сокрушённый вид, покаялся Рен. - Непривычному человеку стряпню Шана лучше есть маленькими кусочками, закусывая сыром или хлебом. Тогда это менее опасно.
- Учту на будущее, - проговорил Риордиан. - Так на чём мы там остановились?
- Если не считать "огненный нога большой спрут", то на книгах.
- Ах, да! И чем же так досадил Бартос Ларанский многоуважаемому Кушроку?
- Полагаю, тем же, чем вам или мне. Пустословием и полным невежеством в вопросах, о которых берётся писать. К примеру, вы читали его четырёхтомный труд по истории и географии под названием "Эркания"? - спросил Морской Дракон.
- Признаться, не доводилось.
- Ничего не потеряли. Представляете, этот столп ларанской науки поместил на месте Гатии какой-то Аргаан, да ещё наплёл про эту несуществующую землю целую гору благоглупостей! Вместо состоящей из двух довольно крупных массивов Хораны описал крохотный островок Фешир, а о Хорелиусе и Восточных, называемых также Орочьими, островах не упомянул вовсе, будто их никогда не было. Я уже молчу о клочках суши вроде Хоруса, Ардамоса, Гештата или архипелага Юран.
Беседа мага и капитана затянулась надолго. Однако сумерки неумолимо приближались, и, в конце концов, Рен должен был оставить гостя наедине с недопитым вином и прогнувшимися под весом тяжёлых фолиантов книжными полками. Сам он пошёл наверх, готовить каравеллу к предстоящему отплытию.

***

Ветер, в течение дня едва ощутимый, к ночи посвежел. Выбравшаяся из укромной бухты "Гарпия", не зажигая огней, обогнула поросший тёмным лесом мыс, который служил южной оконечностью Хориниса. Затем она торопливо прокралась серединой пролива, ширина которого в самом узком месте не превышала расстояние между Восточными воротами Хориниса и усадьбой Онара. По левому борту весёлыми светлячками промелькнули огни Дракии, а как только она исчезла из виду, справа показались бесчисленные багровые отсветы Гортара, что раскинулся под сенью покрытой вечными снегами горы, называемой Троном Богов.
Однако ни в один из двух портов, хорошо знакомых экипажу "Гарпии" по прежним плаваниям, Рен на этот раз заходить не собирался. Риордиан настаивал, чтобы они шли как можно более скрытно и быстро. Капитан не раз замечал тревогу и нетерпение, проступавшие сквозь напускное благодушие опытного мага. Видно, дело, заставившее его пуститься в путь, и в самом деле было спешным и очень важным.
Рассвет застал каравеллу далеко от места дневной стоянки, идущей на юг вдоль восточного гортарского побережья. А на закате она бросила якорь между крохотным лесистым островком, украшенным древней, серого камня, орочьей статуей в десяток человеческих ростов высотой, и пологим, поросшим буйными травами берегом Нижнего Этайна. Эта обширная холмистая местность, как и горный Верхний Этайн, номинально принадлежали королевству Гатия, являясь её отдалённой северо-восточной провинцией. Однако после давней войны с гортарскими орками и последовавшего за ней мора эти земли полностью запустели и были населены немногочисленными беглецами, искателями приключений и бродягами. Несколько лет назад в Верхнем Этайне, в старой крепости с романтическим названием Парталан, устраивал свою резиденцию мятежник Беренгар. Ныне он пребывал в столице Гатии, свергнув престарелого короля и узурпировав трон. Теперь называть эти места Благословенным Хороном можно было не иначе как с сарказмом...
Небо, такое ясное в течение всего дня, к вечеру затянулось мохнатыми тучами. Ночи стояли безлунные, над притулившимся в узком заливчике судёнышком сомкнулась тьма. Шлюпку спускали почти на ощупь, лишь слегка подсвечивая факелами, которые нужно было прикрывать от возможных наблюдателей, притаившихся на берегу. Том, Рагдар и старый Тео под присмотром Дариона снимали кожаные чехлы с установленных вдоль бортов больших арбалетов, заменявших на "Гарпии" пушки. Впрочем, пушки теперь на судах ставили вообще очень редко. Орочьи шаманы и тёмные маги нашли способ воздействовать на порох на расстоянии, и огнестрельная артиллерия стала оружием крайне ненадёжным. В отличие от старых добрых арбалетов, баллист и камнемётов.
- Ждите нас здесь до рассвета, - сказал Риордиан Морскому Дракону, прежде чем спуститься в шлюпку, где его уже ждали наёмники. - Если не вернёмся с первыми лучами солнца, немедленно поднимайте якорь и уходите.
- Мы не привыкли бросать тех, кого считаем союзниками, - возразил Рен.
- Поверь, вы ничем не сможете нам помочь. Только сами напрасно погибните. - Выговорив это, Риордиан решительно ступил на верёвочный трап.
Под тихий плеск вёсел шлюпка растворилась в темноте, а Рен принялся расхаживать взад и вперёд по палубе, напряжённо вглядываясь в сторону берега. Команда, за исключением пары вахтенных и Дариона, разделявшего тревогу капитана, разбрелась по койкам.
Так прошло несколько часов. Близился рассвет. Рену стало казаться, что он видит на погружённом в сумрак берегу какие-то отсветы. Но они могли оказаться и плодом его распалённого воображения.
Когда небо стало едва заметно сереть, волнение капитана ещё усилилось. Не в силах сдерживать его далее, он подозвал Дариона, который уже было начал дремать, усевшись на свёрнутый в бухту канат, и приказал поднимать команду и спускать вторую шлюпку.
- Останешься за меня, - сказал Рен. - Я возьму Сегорна, Кушрока и Шана. Ты с остальными готовь корабль, чтобы можно было выйти в море по первому моему сигналу.
- Может быть, лучше мне отправиться на берег? - осторожно проговорил Дарион. - Ты капитан, тебе не стоит рисковать попусту.
- Попусту - не буду, - ответил Рен. - Всё, выполняй приказ!
Дарион в ответ только вздохнул и отправился будить людей. Это надо было сделать без лишнего шума, чтобы не выдать себя раньше времени возможному врагу топотом и голосами.
Вскоре киль шлюпки коснулся воды, и Рен первым скатился в неё по веревочному трапу. Трое его спутников тоже не заставили себя ждать. Все они были увешаны оружием с ног до головы. Сложив его на днище лодки все четверо, включая Морского Дракона, уселись за вёсла и погребли в сторону едва различимого в предрассветных сумерках берега.

***

- Ну как, видно что-нибудь? - спросил Рен, как только Шан бесшумной тенью скользнул в приткнувшуюся к берегу шлюпку.
- Я далеко не ходить. Тут трава, а я привык прятаться в лес, - проворчал разведчик. - Но лодка большой колдун видел, мы её мимо проходить, в темнота не видать.
- А они сами?
- Моя не знать. Но, думай, там - за те холмы. Там шум слышать.
Рен на миг задумался, а потом решился.
- Ладно, парни, - сказал он. - Выступаем. Шан идёт первым, я за ним, Кушрок прикрывает тылы. Не шуметь, смотреть в оба. Если прикажу отступать - бегом к лодке. Вопросы есть?
- Да всё ясно, капитан. Не в первый раз, поди, - проворчал Сегорн.
Все четверо тихо отошли от берега и по пояс скрылись в мокрой от росы траве, покрывавшей берег.
Здоровенный нордмарец вооружился своим любимым топором с двумя лезвиями и мощным арбалетом. Ручную мортиру, громкую и долго заряжающуюся, он на такие дела не брал. Шан взял длинную духовую трубку, стрелявшую отравленными стрелами, и обычную пиратскую саблю, в обращении которой здорово поднаторел за минувшие годы. Орк давно отказался от традиционного топора-краша, сменив его на пару двуручных абордажных сабель. Вернее, это у людей они считались двуручными, а огромный орк орудовал каждой из них одной мощной лапой, выучившись сражаться по-варрантски, двумя клинками одновременно. Лишь Рен, как всегда, остался верен своему привычному вооружению - шпаге мастера и длинному, круто изогнутому луку, который не всякий смог бы и натянуть. Морской Дракон же выпускал из него стрелы с поразительной быстротой, в любых условиях, часто целясь на звук или едва заметное шевеление ветвей. Промахивался он крайне редко.
Четвёрка перевалила через прибрежный холм, затем поднялась на вершину второго, откуда в свете нарождающейся зари перед ними открылась удручающая картина. Отряд Риордиана остановился в ложбине между холмами, чтобы дать здесь свой последний бой. Помимо самого мага и последнего из его наёмников на их стороне дрались ещё трое. Противников же было вдвое больше и они явно брали верх.
Помимо доброй дюжины закованных в состоящие из крупных пластин доспехи воинов, в числе врагов находились трое магов в длинных тёмно-синих с красными узорами мантиях. Все трое по очереди метали заклинания, которые Риордиан отражал уже из последних сил. Его запас маны явно подходил к концу, участь мага и его спутников была предрешена. Тем более что из всех наёмников в живых оставался лишь один, да и тот истекал кровью, едва ворочая двуручным мечом. Рядом с ним ловко отмахивался топором крепкий бородатый мужик, а сбоку посылал из лука стрелу за стрелой тощий смуглый тип в потрёпанных красных доспехах. Все они старались прикрыть молодого плечистого парня в добротной одежде. Тот, впрочем, от драки тоже не прятался и при каждом удобном случае бил во врагов из арбалета, хладнокровно выцеливая очередную жертву. И, надо отметить, прочные доспехи не всегда спасали нападавших от его болтов.
- Кажется, мы как раз вовремя, - процедил сквозь зубы Морской Дракон и обернулся к своим людям. - Так, ребята, я выхожу вперёд, а вы следом. Но только тогда, когда наступит время.
- А когда оно наступать? - уточнил Шан.
- Сам увидишь, - усмехнулся Рен.
Затем капитан встал в полный рост, забросил лук за спину, вытащил из-за пояса пергаментный свиток и, читая его на ходу, быстрым шагом стал спускаться с холма, выходя в тыл нападающим. Когда те его заметили, было поздно - Рен вскинул вверх ладони, между которыми вспыхнул багровый свет. Вокруг него будто из воздуха возникла полудюжина живых скелетов с двуручными мечами в костяных пальцах. Они сразу же устремились на врага, хрустя суставами.
Кушрок, Шан и Сегорн бросились на помощь капитану. Конечно, это было опрометчиво - ведь вызванные заклинанием Армии Тьмы скелеты нападают на всех без разбора, за исключением своего хозяина. Но, в крайнем случае, Рен мог упокоить любого из них одним лишь словом.
Прежде, чем гатийские воины успели перестроиться, закрывая собой магов от мечей скелетов, один из боевых костяков достал вражеского заклинателя и тут же сам рассыпался кучкой костей под градом ударов. Второго мага прикончил из лука Рен, а третьему попала в шею отравленная стрела Шана.
Враги тем временем уже оправились от неожиданности и разделались со всеми скелетами, но потеряли при этом двоих из своего числа. Ещё двое пали от заклинания Риордиана, пущенного водным магом из последних сил, и стрел его людей. Так что против четвёрки Морского Дракона осталось восемь изрядно потрёпанных, но ещё способных к бою врагов. Впрочем, таковыми они оставались недолго.
Рен всадил стрелу прямо в лицо вражескому воину, отбросил лук и выхватил шпагу. Рядом гулко сработал арбалет Сегорна, и ещё одного из нападавших попросту вынесло из строя ударом тяжёлого болта. А затем на гатийцев, вращая мечами, будто ветряная мельница крыльями, с рёвом обрушился Кушрок. Бывалые воины не дрогнули, но они мало что могли противопоставить бешеному натиску и необычному стилю орка. Тут в дело включились и Рен с Сегорном - тоже бойцы не из последних, а отравленная стрелка из духовой трубки Шана отыскала себе ещё одну жертву. А сзади на врагов насела троица, которую до последнего пытался прикрыть Риордиан со своими людьми.
Всё закончилось спустя несколько ударов сердца: на примятой траве лежали тела врагов, Рен и Шан остались невредимы, а орк и Сегорн отделались парой ссадин.
- Я уже приготовился к встрече с Аданосом, - устало произнёс подошедший маг.
- Вы бы с ним и встретились, послушай я вас и останься на корабле, - ответил Рен, уже вернувший шпагу в ножны и подобравший свой лук. - Кто эти люди? - указал он на новых спутников Риордиана.
- Это Фиск и мастер Гомер, - кивнул маг в сторону худощавого лучника и бородатого бойца. - Одни из самых достойнейших сынов Миртаны, каких мне приходилось встречать в своей жизни. А это Ардарик... он миртанец только наполовину, - чуть поколебавшись, представил служитель Аданоса третьего из своих спутников.
- Капитана, его ещё живой! - закричал Шан, склонившийся над телом последнего из наёмников Риордиана, рухнувшего под вражескими ударами в последние мгновения сражения.
- А остальные? - спросил Рен, обращаясь к магу.
- Увы, мой друг, - печально вздохнул тот. - Остальным моим людям уже не помочь. Служители Грау не оставляют живых. Они используют остатки жизненной силы поверженных врагов, чтобы восполнять запасы маны.
- Ну что ж, твои парни умерли как герои, - покачал головой Морской Дракон. - Забираем раненого и возвращаемся на "Гарпию".
- Но капитан, - недовольно проурчал Кушрок, - здесь полно оружия!
- Нет времени. Если подойдёт ещё один отряд, нам несдобровать. Второй раз этот фокус не прокатит, да и таких сильных свитков у меня больше нет.
- Верно, мой друг. Поспешим, - поддержал его Риордиан. - Но кое-что мне всё-таки нужно поискать.
Он пошарил в одежде одного из поверженных магов и с довольным видом извлёк стеклянную бутылку с синей жидкостью. Вылив в рот её содержимое, служитель Аданоса довольно выдохнул и направился к раненому наёмнику, которого уже пытались половчее взять на руки Сегорн и Кушрок.
- Посторонитесь немного, - сказал маг и, остановившись над раненым, вскинул руки. На неподвижное тело излилось синее холодное пламя, наёмник застонал, а вскоре поднялся на ноги без посторонней помощи.
- Держись, Калед! - подбодрил его маг. - Нам только до корабля добраться, а там я живо тебя подлатаю.
- Я... дойду, - ответил тот и, пошатываясь, сделал первый шаг. Нордмарец и орк подхватили его под руки, и весь маленький отряд поспешил к берегу.
Вскоре "Гарпия" расправила свои треугольные паруса и устремилась на север. Миновала маленький островок с возвышавшейся на его берегу гигантской статуей орка, устье большой реки, горы, разделявшие Гатию и Гортар, а потом и сам великий город орков. При свете следующего дня прошла на полной скорости пролив, отделявший его от Хориниса. Когда узкое горло пролива осталось позади, перед каравеллой раскинулась неоглядная ширь Миртанского моря.

***

Долгое, полное опасностей плавание подходило к концу, на горизонте уже показались берега материка, северо-восток которого занимали Варрант, Миртана и Нордмар, такие маленькие в сравнении с бескрайними просторами мира.
Наёмник Калед уже полностью оправился от ран благодаря заботе Риордиана. А Рен тем временем довольно близко сдружился с Ардариком, который оказался отличным парнем.
Как выяснилось, прежде он служил узурпатору Беренгару. А потом узнал, что тот убил его отца, бывшего придворным магом у законного короля Гатии. Тогда Ардарик покинул Беренгара и начал борьбу с ним. Правда, за ним мало кто пошёл, немногочисленный отряд был разбит наголову, а сам Ардарик смог спастись лишь благодаря самоотверженности своих друзей Альвина и Лагаримана, не задумываясь, отдавших за него жизни. Впрочем, эта жертва оказалась бы напрасной, если бы не миртанцы Гомер и Фиск, которые долгое время помогали Ардарику скрываться в горах Этайна...
Когда каравелла бросила якорь в неприметной бухточке, пришла пора расставаться. Ардарик и Рен тепло распрощались, а затем гатиец вслед за Каледом, Гомером и Фиском спустился в шлюпку, которая должна была отвезти их на берег.
- Оставшаяся часть награды ждёт на берегу, мой друг, - сказал Риордиан, положив ладонь на плечо Рена. - Я пришлю её с твоими людьми, когда они будут возвращаться на корабль.
- Спасибо, почтенный Риордиан. Похоже, мы её действительно заслужили.
- И награду, и много чего ещё. Если тебе когда-нибудь захочется получить славу и признание, просто зайди в гавань Венгарда. Уверяю, вас там встретят как героев, - сказал маг.
- Спасибо. Но я предпочитаю оставаться неуловимым Морским Драконом, благородным пиратом, - улыбнулся Рен.
- Ну, раз таков твой путь... Но в любом случае, среди тех, кто попытается тебя поймать, кораблей миртанского королевского флота уж точно не будет.
- Королевского? В Миртане нет короля уже много лет.
- Ошибаешься, мой друг, теперь есть.
- Неужели?.. - опешил Рен, кивнув в сторону борта, за которым скрылся Ардарик. - Но он же гатиец!
- По отцу. А по матери - родственник покойного короля Робара. Единственный в мире человек, который ещё может претендовать на миртанский престол на законных основаниях. Правитель Ли специально отправил на его поиски Фиска и Гомера.
- Вот так дела! Выходит, скоро мы увидим лицо нашего приятеля на новеньких золотых? - проговорил Рен.
Маг в ответ утвердительно кивнул и весело рассмеялся.
- Думаю, Арданарих I окажется не самым худшим монархом в истории Миртаны.
- Пожалуй, - согласился Рен. - Мне он показался славным парнем.

--------------------------
Примечания:
1) Нузр укагырх-моррак! (оркск.) - "Злей людской неволи" (орочья поговорка).
2) Зуг тар-нак хыстррок, (оркск.) - "Выдержка - доблесть воина" (цитата из воинских наставлений Хош-Пака, ставшая крылатым выражением).
3) Панчак (оркск.) - "говорящий с духами", то есть шаман.
4) Моррак-панчак (оркск.) - "человечий шаман". Так орки называют магов-людей, вне зависимости от круга, к которому те принадлежат. Иными словами, Рен хотел сказать, что для мага выдержка тоже очень важна, как и для воина.

Иллюстрация

Спойлер

 

[SmoK]

лоооол, это ты писал ?

 

[Дикарь]

SmoK, а кто ж ещё?


История человека без имени

Спойлер

- Ну, пошли, что ли? - хмуро бросил мне один из двоих - тот, что повыше.
- Ведите, - коротко кивнул я.
Оба закутанных в сливающиеся с мраком плащи здоровяка двинулись по тёмному переулку, расплескивая сапогами лужи на грязной мостовой. Судя по её состоянию, чинили её в последний раз ещё при короле Робаре I, мир праху его. Я, оценив продемонстрированное доверие, поспешил следом за парочкой здоровяков, чтобы не потерять их из виду в сгустившейся темноте. Холодный дождь усиливался, и поневоле пришлось позавидовать моим попутчикам, плащи которых не пропускали воду, в отличие от моего куцего старенького дублета.
Через полсотни шагов переулок закончился тупиком там, где покрытые слоем слякоти булыжники старой мостовой уперлись в грубую кладку стены, высоту которой не позволял оценить недостаток света, а, вернее, почти полное его отсутствие. Мои провожатые завозились в темноте, защёлкало огниво, а затем из-под полы одного из плащей выбился тусклый свет факела. Скрипнула неприметная дверца, и мои попутчики, сильно пригнувшись, друг за другом скрылись в темноте открывшегося проёма. Мне ничего не оставалось, как нырнуть вслед за ними.
- Дверь притвори, - предупредил меня тот, кого я про себя называл Тощим, в отличие от более крупного и выделявшегося широкими плечами Высокого. - И не отставай. Тут в одиночку бродить не стоит, если жизнь дорога.
- Угу, - буркнул я. Отвлекаться на более пространные разговоры мне было недосуг, поскольку я был занят тем, что пытался отжать воду из своих длинных волос, собранных в хвост на затылке. Холодные струйки стекали за воротник, рождая весьма неприятные ощущения.
- Не отставай! - обернувшись на ходу, окликнул меня Высокий.
Поминутно пригибаясь, чтобы не разбить макушку о выступающие из неровной кладки низких сводов камни, мы углубились в подземный ход. Через каждые несколько шагов справа или слева зияли темные провалы боковых ответвлений. Из них тянуло затхлостью, холодом, а иногда раздавался крысиный писк. Впрочем, петлявший под немыслимыми углами проход, по которому мы шли, был ничем не лучше. Воняло здесь преотвратно, под ногами временами что-то противно хлюпало, хрустели панцири дохлых мясных жуков. А один раз я едва не растянулся в полный рост, зацепившись ногой за глухо звякнувший обрывок ржавой цепи. От падения спасла лишь поспешность, с которой я схватился за плащ шедшего впереди Высокого.
- Эй, ты чего?! - дёрнулся он от неожиданности и выматерился, стукнувшись макушкой о потолок. Факел в его руке покачнулся, затрещал, пламя заметалось, потускнело и едва не погасло.
- Извини. Споткнулся. Нужно было восстановить равновесие, - успокоил его я.
- Равновесие он восстанавливает, маг воды, мать твою туда! Башку из-за тебя разбил! - рыкнул Высокий, и эхо его голоса прокатилось по подземелью.
- Вы, двое, нечего здесь орать! - раздался из темноты голос Тощего, который с первого взгляда показался мне парнем резким и нервным. - Идёмте быстрее! Он не любит, когда опаздывают. У нас серьёзная гильдия, а не какое-нибудь...
Мы двинулись дальше и оставшийся путь преодолели без происшествий. Пару раз мне почудилось в боковых проходах чье-то присутствие, и даже будто бы послышался звон оружия или цепи, но полной уверенности в этом не было.
Неровный пол вскоре сменился ступенями узкой каменной лестницы. Воздух стал заметно чище и суше, а проход, в который мы попали, преодолев подъем, оказался выше и шире, чем лабиринт внизу. Да и светло тут было - благодаря факелам, вставленным в железные держатели, закрепленным над каждой дверью. А дверей тех насчитывалось не меньше полудюжины. Мои провожатые миновали первые три, а затем остановились перед четвёртой, с виду неотличимой от остальных.
- Здесь? - на всякий случай уточнил я.
- Ага, - кивнул Тощий. - И будь повежливее.
- Не учи учёного, - ответил я и толкнул обитую железными полосами дубовую створку.
Дверь совершенно бесшумно затворилась за моей спиной и взору предстала довольно просторная, просто обставленная комната со сводчатым потолком, которую освещали магические светильники. Прямо напротив двери за прочным деревянным столом сидел ничем не примечательный человек средних лет. Он приветливо мне кивнул и сделал рукой слабый жест, приглашая присесть на стоявшую рядом с его столом скамейку. Я поклонился и так же молча последовал приглашению. Чего зря сотрясать воздух, раз у них тут заведено встречать гостей без лишних слов.
Хозяин кабинета просидел так ещё какое-то время, углубившись в разложенные перед ним бумаги. Я от нечего делать рассматривал корешки книг на полках, занимавших всю стену за его спиной. Наконец, мне соизволили уделить внимание.
- Так значит, это тебя нам прислали из Фаринга, - скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес неприметный человек.
- Да, меня, - подтвердил я и, набравшись наглости, спросил:
- А ты, стало быть, здесь главный?
В ответ он только спокойно улыбнулся и произнес:
- Можешь называть меня Эрик.
- А меня зовут... - привстал было я.
- Знаю, знаю. Мой друг из Фаринга сообщил о тебе всё, что нужно, в письме. Неплохо, должен признать, для столь молодого человека. Хотя мы и рассчитывали, что они пришлют кого-нибудь поопытнее. Впрочем, времена сейчас непростые. Гнусные, прямо скажем, времена... Вот и приходится на дело новичков посылать.
- Думаете, не справлюсь? - сдерживая подступающее раздражение, спросил я.
- Справишься, куда ты денешься, - рассеянно ответил Эрик, который уже вновь зашелестел своими бумагами.
- Что вы мне поручите? - поинтересовался я.
- Терпение, мой друг, терпение... Так, что тут у нас? Гуго из шайки южномиртанских бандитов... Нет, это не то. Ватага Кривого. Ну, с этими и стража разберётся... А, вот! Взгляни-ка на этот любопытный документ, - протянул мне Эрик потрёпанный обрывок бумаги.
Я взял листок, расправил на краешке стола и прочёл следующее:

Наш Робар - король весёлый,
Он скучать нам не даёт -
В городах, полях и сёлах
Для войны все соберёт.

У купчишки золотишко,
Чтоб наёмников нанять.
С виноградаря винчишко -
Дух воителей поднять.

У старателя - руду,
На доспехи и мечи.
Рыбу заберёт в пруду,
А из печки - калачи.

Под орочьи топоры
Гонит толпы мужиков.
В воеводские шатры
Насажал он дураков.

Уж и Ли наш не храбрится,
Волосатых не громит.
Он на каторге томится -
Клеветой почти убит.

На Миртану лезут орки,
Робар нас не защитит.
Отберёт он всё до корки,
Нас на каторге сгноит.

- И кто автор сего высокохудожественного опуса? - с усмешкой спросил я, отодвигая от себя бумагу.
- А вот это тебе и предстоит выяснить, мой юный друг, - без тени улыбки проговорил Эрик. - Дело только на первый взгляд пустяковое. Миртана ведёт войну. Нордмарские перевалы перерезаны, Зильден в осаде, на юге пал Трелис. Десант орков под Кап-Дуном паладины сбросили в море, но мохнопузые на этом не успокоятся... А такие вот стишочки подрывают боевой дух и подбивают чернь бунтовать против короля. Так что советую отнестись к этому заданию со всей ответственностью. Конечно, бросаться вот так сразу в расследование, едва появившись в чужом для тебя городе, не очень хорошо. Трудно тебе придётся, чего уж там. Но в этом есть и свои преимущества. Тебя здесь никто не знает, поэтому и опасаться тебя станут меньше. А род деятельности моих ребят давно уже ни для кого не тайна.
- С чего мне следует начать? - подобрался я.
- Как обычно. Осмотрись, послушай, что говорят в тавернах... - неопределённо пошевелил пальцами Эрик, явно теряя интерес к дальнейшей беседе.
Я кивнул и, вновь придвинув к себе листок со стишками, принялся его внимательно изучать. Потом поднял его, повернул к ближайшему светильнику и рассмотрел бумагу на просвет.
- Скажи, Эрик, - поднял я взгляд на начальника местной королевской тайной службы, теперь уже моего начальника, который словно бы успел забыть обо мне и зарылся носом в свои бумаги, - а что это за пятно вот здесь, с самого края, в углу сверху.
- Почём мне знать? - с недоумением ответил тот. - Может, капнули чем-нибудь или так и было.
- Не думаю, что это пятно было тут изначально. Бумага качественная, что вообще редкость. Маги по старинке пользуются пергаментом, а все прочие пишут или на древесной коре, или на плохонькой дешёвой бумаге, которую ремесленники изготовляют из всяких отходов едва ли не на коленке. Но и на каплю воска или жира не похоже - очертания пятна слишком правильные, - продемонстрировал я собеседнику листок.
- И что из этого следует? - заинтересовался Эрик.
- Я бы решил, что это водяной знак, как на гербовой бумаге, на которой пишутся королевские указы и прочие важные документы. Но там водяные знаки занимают большую часть листа, и оторвать от него свободный от них клочок такого размера не получится. Однако кроме королевских бумажных мельниц нигде водяных знаков делать не умеют.
По мере того, как я говорил, глаза Эрика раскрывались все шире. При последних словах он вскочил.
- Может, у вас в Фаринге и не умеют, а у нас купец Игнацио уж полгода как производит бумагу с водяными знаками. Правда, из-за войны и упадка торговли спрос на неё невысокий. Так что это может оказаться зацепкой, - пояснил он причину своего возбуждения. - Ну, ты и востроглазый, друг мой!
- Что за Игнацио? И кто покупает у него бумагу? - засыпал я вопросами своё новое начальство.
- Уважаемый купец. Гоняет караваны с товарами в Монтеру и Венгард. До войны добирался до рынка в Браги, а Нордмар так и вовсе весь исходил. Ещё у него лавка на нашем рынке и бумажная мельница рядом с городом. А бумагу у него в основном покупает городской магистрат. С водяным знаком - гербом города в левом верхнем углу. Поначалу ещё купцы и кое-кто из знатных дворян заказывали со своими фамильными гербами и вензелями, но - война... - развёл он руками.
- Выходит, искать надо в магистрате? - уточнил я.
- Верно. А ещё в суде и канцелярии стражи. Там тоже используют эту бумагу, - уже явно что-то прикидывая в уме, проговорил Эрик. - Но туда я пошлю Томаса или Гильермо. А ты сходи к Игнацио под видом заказчика. Разузнай, может, он на сторону гербовую бумагу сплавляет. Это строжайше запрещено, но ты же знаешь этих торгашей - ради прибыли родную мать оркам продадут.
- Понял...
- Сюда пока не ходи. Остановись на постоялом дворе "Колесо и подкова" - он прямо у городских ворот. Хозяин там не из болтливых. Если потребуешься, пришлю Гильермо.
- Гильермо? - вопросительно поднял брови я.
- Ну да. Ведь это они с Томасом привели тебя сюда. Вы разве не познакомились?
- Нас учили избегать слишком тесного знакомства с сослуживцами, если в том нет необходимости. Меньше знаешь - меньше расскажешь на допросе, когда попадёшься, - строго ответил я.
- У нас тут не Фаринг, знаешь ли, и тем более не Венгард, - досадливо поморщился Эрик. - Кроме меня тут только три человека... было. А теперь, с твоим прибытием, снова трое. Поневоле все друг друга знают. Впрочем, сам разберёшься.
- Хорошо.
- Оружие у тебя есть? - спохватился мой начальник, когда я уже поднялся со скамейки.
- Это, - я похлопал по длинному кинжалу, оттягивавшему мокрый ремень. - А ещё есть несколько свитков сна, ледяной стрелы и огненного шара. Ну и лечебные тоже. - Дальше я перечислять не стал, решив, что о бутылочке с ядом по рецепту варантских убийц и нескольких свитках призыва неупокоенного скелета, относящихся к запретной магии Белиара, Эрику знать вовсе не обязательно.
- Хватит на первое время. Не стоит увешиваться оружием и привлекать внимание. А вот кое-что другое тебе совсем не помешает.
Эрик встал, отошёл к стоявшему в углу крепкому сундуку, позвенел ключами, скрипнул крышкой и вскоре вернулся ко мне с кожаным мешочком в руках, стараясь не наступить в лужицу, натекшую возле стола с моего дублета. Я взвесил полученный кошель в ладони. Мог бы быть и потяжелее, но на первое время хватит. Впрочем, когда это нашему брату платили много? Да я здесь пока ничем и не отличился.

***

При солнечном свете ясного весеннего дня городок оказался куда меньше, чем представлялось ночью. Добрую половину его занимала старая крепость, внутри которой размещалась ратуша, суд, маленькая часовня Инноса, казармы стражи и немногочисленного гарнизона, состоявшего, как я вскоре выяснил, из одного паладина, двух его оруженосцев, повара, пушкаря и десятка наёмных стрелков. Вели себя эти ребята развязно, отороченные мехом и покрытые железными пластинами доспехи носили с нарочитой небрежностью. Похожие на перевернутые тазики плоские шлемы с широкими полями сдвигали набекрень или на затылок. Но луки и короткие мечи у них всегда были в полном порядке.
Ещё в пределах невысоких крепостных стен, заметно над ними возвышаясь, толпились дома бургомистра, судьи, начальника стражи, ещё кого-то из местных сановников и богатых купцов, а также респектабельная таверна "Удачный день", на верхнем этаже которой имелись комнаты для богатых гостей. Было всем этим постройкам внутри крепости тесновато, потому они наползали друг на друга, толкаясь балконами и вытягивая к небу каминные трубы. Как под всем этим помещается тот подземный лабиринт, в котором довелось побывать минувшей ночью, ума не приложу.
За пределами стен было куда просторнее. Здесь вдоль вихлястых улочек и единственной мощёной дороги, начинавшейся от крепостных ворот, вкривь и вкось стояли дома ремесленников, мелких торговцев и разной голытьбы. Одни покрепче, а другие держались только за счёт подпиравших стены обрубков древесных стволов. Впрочем, домов насчитывалось не так уж много, а сразу за ними, на берегу запруженной в двух местах речки чадила единственная на весь городок кузня и лениво вращали водяными колесами пара мельниц.
Достопримечательностей во внешней части города имелось ровно три: постоялый двор, в котором я снимал угол, грязноватая рыночная площадь и таверна "Ломаный грош", где иногда отдыхали от трудов праведных ремесленники, а чаще собирался всякий сброд.
Я неторопливо зашагал по мощёной улице, потом свернул в уходивший вправо извилистый проулок, чтобы срезать путь к реке. Преодолев ряд препятствий в виде грязных луж и куч мусора, бросив по пути монетку одноногому нищему и дав в рыло какому-то пьяному полудурку, который на свою беду решил меня ограбить, я вышел к мельничным запрудам. Здесь пьяных оборванцев в помине не было, а неподалеку маячил дозор городских стражников, одетых в желтые сюрко поверх бригандин.
Первая из мельниц мне была не нужна - возле неё толпились вокруг заваленных мешками телег хмурые мужики в латанных-перелатанных одежонках, белых от муки, а изнутри доносилась забористая брань на три голоса. Поэтому я сразу направился ко второй мельнице, что стояла ниже по течению. Она казалась новее и больше. А ещё к ней примыкал длинный деревянный сарай.
Отыскав вход, я проник внутрь сарая и остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку. Вскоре из него выступили очертания длинных столов, на которых размещались какие-то штуки, напоминавшие плоские противни. Один из столов занимали бутыли с разными алхимическими составами. На устроенных вдоль стены полках белели стопки бумажных листов. А в дальнем конце сарая располагался очаг с установленным над ним большущим чаном. Было душно и не слишком приятно пахло. Людей же здесь оказалось четверо: два мужчины средних лет в кожаных фартуках, тощий парнишка, то и дело сновавший через весь сарай от ведшей внутрь мельницы двери к котлу и обратно с мешками и ещё какими-то предметами, а четвёртым был дородный господин в богатой одежде вызывающе красного цвета с золотой вышивкой. Он негромко говорил о чём-то с одним из мастеров, в то время как второй посредством ковша на длинной ручке осторожно разливал по противням густую белую массу, которую черпал из котла.
Окинув цепким взглядом вышеописанную картину, я направился к тучному господину. Тот, прервав разговор с работником, недовольно уставился на меня выкаченными блеклыми глазами.
- Не ты ли будешь купец Игнацио? - поклонился я.
- Да, это я, - важно ответствовал тот. - Ты ко мне по делу?
- Конечно, по делу, - кивнул я.
- Купец? - с плохо скрытой насмешкой уточнил собеседник, скептически оглядывая мое потёртое одеяние.
- Нет, к сожалению. Но надеюсь им со временем стать. А пока служу приказчиком у почтенного Флинта из Фаринга, - выдал я заранее припасённую легенду.
- Так ты работаешь на Флинта?! - оживился Игнацио. - И как там поживает старый боров? Лет пять его не видел.
- Господин Флинт в добром здравии. Полагаю, со дня вашей последней встречи щёки у него стали толще раза в полтора, а брюхо так и вовсе удвоилось.
Мы оба рассмеялись. Прислушивавшиеся к нашему разговору работники тоже принялись ухмыляться.
- Стало быть, дела у него идут неплохо? - уточнил купец.
- Ещё бы. Он здорово нагрелся на военных поставках, подумывает таверну купить, - выложил я чистую правду о торговце Флинте, за которым мне недавно пришлось следить. Его подозревали в махинациях с поставками испорченного продовольствия для войск по завышенным ценам. И ведь всё равно вывернулся, сукин сын! Такие, как он, случись мохнопузым захватить Фаринг, и под орками мошну набивать продолжат - не пропадут и совесть не замучает.
- А тебя он ко мне зачем прислал? - перешёл к сути Игнацио.
- По важному делу. Но, думаю, обсудить его лучше в более подходящей обстановке, - ответил я с многозначительным видом.
- Надеюсь, Флинт передал мне что-нибудь... письмо, к примеру? - прищурил белёсый глаз купец.
- Письмо он посылать не рискнул, - покачал головой я. - Сам знаешь, как сейчас неспокойно. Одни шпионят или грабят, другие их ловят...
- Выходит, я должен верить тебе на слово? - сердито затряс обоими подбородками Игнацио.
- Зачем же, - пожал плечами я. - Надеюсь, этот предмет вам приходилось видеть?
- Приметная вещица, - вертя в руках полученный от меня перстень, проговорил сразу же успокоившийся купец. Перстенёк этот совсем ещё недавно принадлежал Флинту, а ко мне попал... впрочем, не важно. Главное, я не зря его прихватил, рассчитывая использовать как раз подобным образом.
- Ну ладно, парень, - хлопнул меня по плечу уже припрятавший перстень Игнацио, - идём ко мне. Всё равно обед скоро.
Потом он обернулся к старшему из мастеров - худому бородатому мужчине с ясным взглядом глубоко посаженных глаз.
- Эй, Феофил! Сегодня с этим заказам закончите, и пока довольно. И не забудьте прибраться тут, как следует.
Названный Феофилом мастер в ответ лишь коротко кивнул. Мне показалось, что в его лишённом всякого подобострастия взгляде промелькнула насмешка. Впрочем, в полумраке могло и померещиться. Но всё равно потом надо будет получше к нему приглядеться. Обычно такие вот типусы стишки и пописывают...
Полчаса спустя мы сидели в просторной столовой богато обставленного дома во внутренней части города. Миловидная служаночка в белом переднике шустро накрывала на стол, ставя на него одно блюдо за другим. Вот она метнулась на кухню за очередной посудиной, и я невольно проводил взглядом её округлую попку.
- Хороша? - усмехнулся Игнацио. - Не облизывайся, не по карману тебе. Сам и то никак не уломаю.
- Какие наши годы! - нагло посмотрев в глаза хозяину дома, заявил я.
- А ты, смотрю, настырный малый, - хмыкнул в ответ купец.
Служанка появилась вновь с исходящим ароматным парком блюдом в руках, мы пододвинулись поближе к столу и приступили к трапезе.
Эх, давненько я так не пировал! Воздал должное запечённой, густо сдобренной жгучим перцем кабанятине, засолённой с душистыми травами рыбе, рагу из вараньих языков и яблочному салату с серафисом. Оценил белое трелисское и красное монастырское с Хориниса, но особенно на вино не налегал - нужно было сохранять светлую голову. Игнацио сливал в глотку чашу за чашей, но совершенно не пьянел. Толька рожа становилась всё краснее.
- Так чего от меня хочет Флинт? - спросил купец, жестом отослав служанку, когда оба мы с сытым видом отвалились от стола.
- Он намерен купить два воза твоей бумаги, которая славится на всю Миртану, - ответил я.
- Два воза?! Да куда ему столько? - привстал от удивления Игнацио, которого разом покинула ленивая расслабленность.
- Этого он мне не сообщил. Но ты же знаешь моего хозяина, зря он ничего делать не станет.
- М-да... Дорого бы я дал, чтобы узнать, что там замышляет этот пройдоха... - протянул купчина и бросил на меня многозначительный взгляд.
- Я действительно ничего не знаю. Самому любопытно, - покачал я головой в ответ.
- Ну, его дело. Главное, чтоб заплатил хорошо, а там этой бумагой пусть хоть стены обклеивает.
Мы рассмеялись над этой шуткой. А ведь и в самом деле весело: какому недоумку взбредет в больную голову фантазия обклеивать стены бумагой?
- Конечно, прямо сейчас у меня столько нет. Но я заставлю моих бездельников вкалывать день и ночь, скуплю у окрестных мужиков всё тряпьё и солому, но от такого заказа не отступлюсь.
- А сколько ты хочешь за свой товар? - как бы между прочим спросил я.
Игнацио назвал цену, я вскочил на ноги и призвал гнев Инноса на голову этого грабителя. Потом мы добрых полчаса яростно торговались, и в итоге мне удалось сбить цену на треть.
- Ну и хватка у тебя, парень! - раскрасневшийся пуще прежнего купец вылил остатки вина из кувшина и жадно присосался к чаше. - Точно говорю: далеко пойдёшь, если не пришибут где-нибудь. Может, ко мне перейдёшь на службу? На пару с тобой мы всю Миртану в кошель положим!
- Пожалуй, подумаю над этим. Ты, почтенный Игнацио, по всему видать, не такой скупердяй, как мой хозяин. Но сначала всё же давай покончим с этим делом.
- Слушай, парень, а золота тебе Флинт сколько выдал? - вдруг перегнулся через стол Игнацио, свалив локтем блюдо с кабаньими костями.
- Зачем тебе это знать? - изобразил подозрительность я.
- А давай ты купишь у меня бумагу по той цене, что я сразу запросил. А то, что ты у меня выторговал, пополам поделим. Как тебе такое предложение? - с заговорщическим видом громко зашептал Игнацио, азартно тряся жирными щеками.
Я сделал вид, будто задумался, а потом с сомнением в голосе ответил:
- Оно бы и неплохо, да только золота у меня нет. Я должен написать Флинту, чтобы он выслал его после того, как мы с тобой договоримся.
- Так что за беда? Напиши, а как привезут золотишко, я тебе твою долю отсчитаю. И предложение о работе в силе остаётся.
- А, ладно! По рукам! - ещё немного поколебавшись для вида, согласился я.
- Вот и молодчина! - обрадовался Игнацио. - Будь уверен, не пожалеешь.
- Правда, это не всё...
- Да?
- Видишь ли, Флинт ещё просил прикупить пару стопок бумаги лично для себя. Но не простой бумаги... - подмигнул я купцу.
- А-а... - разулыбался тот. - Хочет с водяными знаками, чтоб вензель его был на каждом листе? Только она вдвое дороже будет. Никто больше такой не делает во всей Миртане!
- Феофил твой придумал? - предположил я.
- Откуда знаешь? Ай да парень! Всё замечает, ничего не утаишь. Ну, мы с тобой такие дела завертим!
- Нетрудно догадаться было, - пожал я плечами.
- Да, Феофилка умный, демон! - покачал головой Игнацио. - Однако норов...
- Ага, знавал я таких. Молчит-молчит, а потом или дом подпалит, или стишочки супротив властей втихаря крапать начнёт, - понимающе поддакнул я.
- Не, дом-то Феофилка точно жечь не станет, - затряс щеками купчина. - Стишочки разве... А вот его дружок, да. Этот и подожжёт, и нож в бок сунет. Глазом не моргнёт.
- Что за дружок такой? - полюбопытствовал я.
- Да Белиар его знает. Они тут вместе появились с полгода назад где-то. Дружка не то Уго, не то Хуго звали. Чернявый такой, жилистый... А смотрит - будто примеряется, куда тебе стилет способней воткнуть. Потом он исчез куда-то. Раза два появлялся, но ненадолго. Но Феофилку местная шпань десятой дорогой так и обходит. И на мельницу мою воровать перестали забираться. Я даже обоих охранников уволил. А чего им зря платить? Пока Феофилка со своим дружком не появился, меня несколько раз обносили. И толку с той охраны...
- Дела-а... - протянул я. - Непростой, видать, у твоего мастера приятель.
- А, - махнул увешанной тяжёлыми перстнями рукой Игнацио. - Не забивай голову. Меньше знаешь, крепче спишь.
- И то верно, - не стал развивать тему я. - Только тут такое дело, почтенный Игнацио...
- М-м?
- Флинту бумага нужна вовсе не с его вензелями...
- А с чьими? - окончательно протрезвел насторожившийся купчина.
- Ну...
- Говори, давай, не тяни шныга за хвост!
- В общем, ему нужна бумага с гербом вашего городишки. Точно такая же, как ты в ратушу поставляешь, - осторожно проговорил я.
- Во-он оно чего! - вылупив бледные зенки, протянул Игнацио. - Что этот проходимец удумал?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю, - развёл я руками. - Но, сдаётся, это как-то связано с поставками для королевских войск.
- А здорово он в тебе уверен, раз такое задание поручил, - подмигнул купец. - Знаешь ли ты, что за подобные дела полагается? Про Минентальскую каторгу слыхал?
- Да брось, почтенный Игнацио! Можно подумать, ты прежде таких делишек не проворачивал. Думаешь, откуда Флинт про эту бумагу узнал? Писем из вашей ратуши ему вроде не приходило... - бросил я наугад. - А заплатить он за неё обещал впятеро против обычного.
- Впятеро? - облизнул жирные губы купец.
- Ну, раз уж мы партнёры, скажу. Он мне велел с пятикратной цены начать, а если будешь упорствовать, повышать до восьмикратной, - с видом заговорщика сообщил я.
- Отлично! Раз так, то давай сразу по восьмикратной. Тебе, само собой, тоже отколется.
- Для того я тебе это и сказал, - ухмыльнулся я. - Так, значит, берёшься? Когда будет готов этот заказ?
- У меня готовой пачки три есть. Для ратуши делал, а они не стали брать пока. Прежнюю не извели ещё. Писаришка у них там молодой завёлся - помарок, гад, не делает, чисто строчит... В общем, как золото придёт, так сразу и забирай. Только если что, я вас с Флинтом не знаю. Понял?
- Договорились, - сказал я, вставая из-за стола. - Тогда я пойду, почтенный Игнацио. Надо сегодня же отправить письмо Флинту, чтоб высылал золото. Но ты уж тогда от своих слов не отказывайся.
- Да ты что, парень?! Мы же теперь с тобой оба в этом деле по уши - ты потонешь, и мне тогда несдобровать.
Распрощавшись с Игнацио, я поспешил на постоялый двор. Во-первых, нужно было справиться, нет ли вестей от Эрика. Во-вторых, хитрый купчина мог послать кого-нибудь проследить за мной, потому нужно было делать вид, будто я намерен срочно засесть за письмо в Фаринг.

***

Идти до постоялого двора было недалеко - только свернуть за угол, миновать казармы стражи и выйти за ворота. "Колесо и подкова", самая добротная постройка во внешнем городе, находилась сразу за ними.
Кивнув торчавшему за стойкой хозяину, я быстро оглядел заставленное тяжёлыми столами и скамейками помещение. Обеденное время давно миновало, до вечерних посиделок завсегдатаев было ещё рано, потому здесь оказалось немноголюдно. Только протирала столы полная немолодая горничная, в углу азартно резались в кости трое наёмников из гарнизона, да тянул пиво за ближайшим к двери столиком какой-то мордоворот разбойного вида. На меня он только равнодушно покосился.
Оставшись доволен осмотром, я поднялся по деревянной лестнице, прошёл по проходу до двери своей комнаты и остановился, услышав доносящееся из-за неё треньканье лютни. Проверив, легко ли вытаскивается кинжал, я приготовил пару свитков с боевыми заклинаниями, отворил дверь и скользнул внутрь. На моей кровати, примостив на единственный в комнате стул ноги в тяжёлых сапогах, развалился Гильермо - тот самый парень, которого при первой встрече я назвал про себя Тощим. Тёмного плаща на нём теперь не было, что и немудрено при сегодняшней погоде. На агенте тайной службы красовалась белая рубаха, слегка потёртый, но вполне добротный кожаный колет и широкие коричневые штаны. Пояс с узким, казавшимся игрушечным мечом, какие стали входить в моду в последнее время под названием шпаг и рапир, валялся на столе.
- Надо было сначала заклинание в щель запустить, а потом входить, - сказал я вместо приветствия.
- Зачем это?
- Чтоб не врывался без приглашения в отсутствие хозяина и чужую постель не мял, - ответил я, спихнул ноги Гильермо с табуретки, пододвинул её к столу и уселся напротив сослуживца.
- Злой ты, - без тени осуждения отметил тот, снова забренчал на своей лютне и затянул: - В моей душе застыла бо-о-оль! Трепещешь ты в его рука-а-ах...
- Сейчас точно заклинание метну, - поморщился я. Голос у Гильермо был пронзительный, а вот слух не то чтобы напрочь отсутствовал, но...
Он оборвал пение, прижал ладонью струны, заставив лютню умолкнуть, а потом вытянул из-под рубахи за тонкую цепочку висевший на шее защитный амулет.
- Видел? Напугал ты меня своим заклинанием, маг недоделанный!
- Поможет тебе твой амулетик, как же... Лучше скажи, с чем пожаловал?
- Эрик спрашивает, не надо ли чего. И велел узнать, что тебе удалось выяснить.
- Можешь передать Эрику, чтобы удвоил мне жалование, если уж он так ставит вопрос, - хмыкнул я. - Тем более, есть за что.
- Ого! Напал на след нашего стихоплёта? Ужасного и неуловимого? - с плохо скрытым ехидством восхитился Гильермо.
- Кое-что поинтереснее, - не поддался на подначку я. - Узнал, например, что часть гербовой бумаги, предназначенной для ратуши, уходит в совсем ином направлении. Игнацио время от времени продаёт её на сторону. Правда, я ещё не выяснил, кому именно и сколько он успел продать.
- Ты в этом уверен?! - отложил лютню в сторону Гильермо. - Подделка бумаг магистрата или суда государственное преступление.
- Совершенно уверен. Как и в том, что меня зовут...
- Белиар! Мы же за этим Игнацио два месяца следили. Пытались слуг подкупать и запугивать, чтобы они его выдали. Бесполезно! Ну, честнейший человек и всё тут, - в возбуждении вскочил с кровати мой темпераментный сослуживец. Расхаживая по комнате, он отчаянно размахивал руками. - А ты вот так вот, походя, в первый же день находишь доказательства его вины. Что за доказательства, кстати? - спохватился Гильермо и остановился напротив меня.
- Сделай милость, не ори так. Если кто-то нас подслушает, то всё пойдёт насмарку. А доказательство - собственное признание Игнацио, которое я могу подтвердить под любой присягой, хотя бы и магической, - ответил я. - Но если подождать столько времени, сколько нужно, чтобы добраться до Фаринга и обратно, то его можно будет взять с поличным.
- Вот это дело! - понизил голос Гильермо. - Лучше с поличным всё-таки. А то твоё слово против его... Купчишка ведь без труда может разориться на зелье, которое позволяет врать под присягой. Такое некая секта тайно делает и продаёт за хорошую цену, как я слышал. Соскользнёт, как пить дать.
- С поличным так с поличным, - пожал я плечами. - А что касается того, кто накропал стишки, то я бы попробовал потрясти Феофила, работника Игнацио.
- А, этот... - поморщился Гильермо, вновь усевшись на кровать. - Проверяли его уже пару раз. Очень он подозрительный.
- И?
- Если в чём и замешан, то не в этом. Во всяком случае, никаких доказательств у нас нет. Почерк не его, чернила у него в чернильнице совсем другого состава. Те, которыми стихи написаны, похожи на употребляемые в ратуше, в суде... и в нашей гильдии. И потом, мы заполучили парочку писем этого Феофила. Ничего недозволенного в них не оказалось, хотя у меня лично осталось такое ощущение, будто они означают не совсем то, что в них написано, - проговорил Гильермо. - Но даже не это главное. Понимаешь, по письмам заметно, что если бы Феофил сочинил стихи, то они вышли бы совсем другими. Намного лучше тех...
- Такому способному малому не составит труда подделать и почерк, и стиль, - ответил я.
- Оно, конечно, верно. И стихи написаны явно поддельным почерком, но... Ну не он это, понимаешь? Я уверен. Эрик и Томас со мной согласны. И Викер согласен... был.
- Что с ним случилось, кстати?
- Случайность. Притом нелепая. Нарвался на нож как-то по-глупому, - вздохнул Гильермо при воспоминании о моём предшественнике. Но тут же тряхнул головой, словно выгоняя из неё печальные воспоминания. - Об Игнацио я доложу. А ты что намерен делать дальше?
- Вечером схожу в "Ломаный грош". Конечно, больше для очистки совести. Вряд ли там можно накопать что-то стоящее, - ответил я. - А потом буду делать вид, будто жду ответ на письмо и золото из Фаринга.
- Золото за гербовую бумагу? - уточнил Гильермо.
- Ты не только умеешь определять невиновность человека с первого взгляда, но и обладаешь редкостной сообразительностью! - поддел я парня.
- А ты мне чем-то напоминаешь Лестера. Смотри только, не кончи как он, - ухмыльнулся тот.
- Что за Лестер? - вскинул я брови.
- Да присылали тут одного года два назад. Сейчас Томас вместо него... Этот Лестер прежде служил в столице, но сунул свой нос куда не просят - перебежал дорогу кому-то из сильных мира сего или что-то в том же духе. Вот его и сослали в нашу глушь, - начал свой рассказ Гильермо. - Ох, и ловок был, шельмец! Мы рядом с ним прямо неполноценными какими-то себя чувствовали. Даже Эрик, хоть он тот ещё лис, только крякал от удивления, когда новый сотрудник ему ответы на самые сложные загадки на блюдечке приносил. После столичных интриг Лестеру тут скучно казалось, видишь ли. И дела наши банальными представлялись. Потому он и развлекался, как мог.
- В каком смысле развлекался? - не понял я.
- В прямом. Как-то между делом обыграл в кости знаменитого шулера, с которым здесь никто из местных давно уже играть не садился. Он всё больше купцов заезжих обдирал. А наш Лестер его буквально без штанов оставил. А когда дружки шулера решили поквитаться и прижали нашего героя в тёмном закоулке, он принялся пророчествовать...
- Как это?
- Я ему тоже этот вопрос задал. А он ответил, что у тех олухов всё их прошлое на рожах написано было. И так он убедительно это прошлое им расписал, что разбойнички уверовали в его провидческий дар и забыли, зачем, собственно, его поймали. Стали просить, чтобы он им будущее предсказал.
- Предсказал? - не сомневаясь в ответе, спросил я.
- В лучшем виде. И выходило так, что если с его, Лестера, головы, сейчас упадёт хоть волос, то на бедных лиходеев такие беды обрушатся, что Минентальская каторга покажется им самой сладкой мечтой. А коль скоро Лестер уйдёт себе по добру по здорову, то будущее их ждёт если не радужное, то уж во всяком случае вполне сносное.
- И они, конечно, поверили, - предположил я.
- А куда им деваться было? Поверили. Ещё и шулера отлупили. За то, что он подбил их на святого человека руку поднять.
- Ловок...
- А то! Знал бы ты, какие он уловки придумывал, чтобы устроить очередное свидание с дочкой бургомистра, которую тот берёг пуще глаза...
- И что с ним стало в конце концов? Бургомистр узнал о его шашнях с дочкой?
- Да бургомистр и сейчас, похоже, о той истории не подозревает, - отмахнулся Гильермо. - Лестера угораздило перехватить переписку какого-то столичного хлыща, которую тот вёл со своим дружком в Зильдене. Не стоило ему опять встревать в такие дела, да ещё отправлять доклад, минуя Эрика. Надеялся, что его переведут в столицу, а поехал на Хоринис в трюме и под охраной. И это ему ещё повезло. Поговаривали, что его собирались удавить по-тихому в темнице. Но за него заступился кто-то из могущественных друзей, которые у него тоже были, хоть и в куда меньшем числе, чем недоброжелатели. Такие дела.
- Ну, я-то в политику лезть не собираюсь, - сказал я, припомнив, с чего начался этот разговор.
- А кто тебя знает, во что ты влезешь. Если не в политику, так в денежные делишки или ещё куда. Главное, я тебя предупредил и совесть у меня теперь чиста.
- Совесть для королевского шпиона - непозволительная роскошь.
- А я привык себе ни в чём не отказывать, - хохотнул Гильермо и поднялся на ноги. - Ну я пошёл, а ты держи нос по ветру.
- На том стоим, - буркнул я вслед скрывшемуся за дверью парню.

***

Народу в таверне "Ломаный грош" хватало. Мне с трудом удалось найти свободное место. Однако за одним столиком людей оказалось поменьше, и я направился туда с парой кружек дрянного пива.
Усевшись на жалобно скрипнувшую под моим невеликим весом рассохшуюся скамью, поздоровался с сидевшими на соседних скамьях пропойцами и принялся потихоньку осматриваться. Помещеньице вид имело мрачноватый. Масляные светильники с трудом рассеивали темноту, свет их застревал в клубах дыма, попахивавшего не только дешёвым табаком, но и куда более дорогим болотником. Гул голосов посетителей был столь же густым, как и запах перегара и забытого над огнём жаркого, мясо для которого особенной свежестью явно не отличалось.
Народ здесь собрался разношерстный. Было много ремесленного люда, лесорубов, охотников и небогатых путников. Эти пили умеренно, дрянную пищу ели со здоровым аппетитом, говорили не столь громко, и не производили впечатления людей, намеренных засиживаться здесь допоздна. И верно, вскоре они по одному, а чаще группами стали покидать заведение, а вместо них появлялись всякие тёмные личности. Покинувшие службу наёмники - то ли списанные из-за ранения, то ли просто дезертировавшие. Откровенные бродяги, оборванные пропойцы, типы разбойничьего вида и прочий сброд. После ухода более приличной публики в таверне стало куда просторнее, но не менее шумно. Кто-то уже блевал, стоя под столом на четвереньках, кто-то спорил, заменяя разумные аргументы громкостью воплей. Возле двери уже началась потасовка, впрочем, довольно быстро затихшая.
За моим столиком остались двое. Упившийся до изумления пьяница, уронив опухшую морду на столешницу, выводил носом заливистые рулады, временами бормоча что-то неразборчивое. Вторым из моих соседей был пришедший недавно крепкий парень с коротко постриженными светлыми волосами и аккуратной светлой же бородкой. Свою широченную соломенную шляпу он водрузил на край стола, а оружие прислонил к стене так, чтобы его можно было схватить в один миг. Оружие вид имело престранный. Оно представляло собой железную трубку с воронкой на одном конце и деревянным ложем, похожим на арбалетное, - с другого. Видимо, это была одна из тех ручных пушек, с которыми несколько лет назад без особого успеха экспериментировали оружейники Робара II. Впрочем, кроме этой не внушающей доверия штуковины, на поясе парня имелся длинный одноручный меч с волнистым лезвием. И правильно - острый клинок куда вернее всех этих новомодных выдумок. Парень задумчиво ковырялся ложкой в миске с варёной свёклой.
Перехватив пробегавшего мимо парнишку-разносчика, я бросил ему пару монет и потребовал мяса и пива для себя и своего соседа. Тот помчался выполнять заказ, а странный парень удивлённо поднял на меня взгляд.
- Не люблю пить в одиночку, когда рядом кто-то вынужден жевать свёклу, - ответил я на невысказанный вопрос. - Составишь мне компанию?
- Не откажусь. Местных монет у меня не густо, - ответил светловолосый, как-то непривычно выговаривая слова.
- Так ты не из Миртаны, что ли?
- Выходит, что так. Кажется, я вообще не из этого мира.
- Как так? - не стал я скрывать своего удивления.
- Хотел бы я сам понять - как, - вздохнул он.
Тут разносчик притащил мой заказ, и разговор прервался.
- Ну, за знакомство! - поднял я кружку.
- За знакомство! Кстати, меня зовут Паранор, - представился мой необычный собеседник.
- А меня...
Мой ответ был заглушён дружными криками, радостным гоготом и свистом за соседним столиком.
- О, Морт пришёл! - завопил один из пропойц.
- Посиди с нами, дружище!
- Спой что-нибудь.
Я обернулся. Мортом оказался невысокий худощавый человек с тёмными волосами и лютней, висевшей за плечами на ремешке из кожи глорха.
- Отчего ж не спеть, коль компания подобралась добрая, - заявил лютнист. Он перекинул из-за спины свой инструмент, взял несколько аккордов и с нарочитым надрывом запел приятным сильным голосом:

В моей душе застыла боль -
Трепещешь ты в его руках.
Его ты не оставишь коль,
У ног твоих умру я... Ах!

Зачем увяли все цветы
В саду таинственном любви?
Уж на меня не взглянешь ты,
И не горит огонь в крови...

Дальше было ещё несколько куплетов, в которых несчастный влюблённый уговаривал неверную подругу внять его мольбам и оставить счастливого соперника.
- А знаешь, - проговорил вдруг Паранор, - в Арканарии этот романс запрещён.
- Где?
- Страна такая. Не спрашивай, далеко ли она отсюда. Я и сам не знаю.
- Много, видно, ты земель повидал, приятель, - стараясь вызвать собеседника на откровенность, покачал головой я.
- Много. Я видел магический барьер, игравший красными сполохами. Видел подземные залы, сплошь исписанные неведомыми письменами до самого потолка. Был в мире, где нет неба и земли, лишь странное вещество, мягкое, будто живое и дышащее. Между его сгустками в свете огромной луны парили исполинские демоны... Но больше всего запомнился мёртвый город. Там оставались только неупокоенные и скелеты. А из живых - если его можно так назвать - один лишь некромант в подвале ратуши...
"Сумасшедший. Или на болотник подсел накрепко", - подумал я.
Один из пьяниц поднялся из-за соседнего стола, сделал пару шагов и, не удержавшись, едва не свалился на Паранора. Тот не дал ему упасть и несильно оттолкнул в сторону.
- О! Я тебя знаю! - заорал пьяница. Но тут же осёкся и стал пристально разглядывать моего нового знакомого с глубокомысленным видом законченного идиота. - А, не. Это не ты, - вынес он свой вердикт.
- Я - это я, - спокойно ответил Паранор.
- Не-а, не ты... То есть, не он, - начал путаться в показаниях пьянчуга.
- Кто "он"?
- Ну, этот... который писарем в ратуше. Ребята, скажите, и правда похож, да? - обернулся пропойца к собутыльникам.
- Точно, похож, только у того волосья подлиньше и рожа попроще, - ответил кто-то.
- Да не, не похож! - не поддержал его другой. - Этот бывалый, сразу видать. А тот молокосос, хоть и годков ему довольно.
- А вы, мужики, чего, в ратуше все служите, раз с писарем знакомы? - вмешался я, встрепенувшись, как вставшая на след гончая.
Шутка была встречена дружным ржанием.
- Гы-ы, в ратуше!
- Точно! А Кривой у нас за бургомистра! Скажи, Кривой?
- Пошёл ты! - буркнул в ответ красномордый одноглазый бугай, одетый в засаленные лохмотья.
- Просто этот писарь тут иногда бывает, - пояснил Морт, единственный относительно трезвый человек в этой компании.
- А чего он тут делает? Шпионит, что ли? - удивился я, а потом, поискав взглядом разносчика, крикнул: - Эй, малый! Шнапса парням, за мой счёт!
Этот жест был встречен одобрительным гулом. Вся компания переместилась за наш стол, потеснив нас с Паранором и бесцеремонно смахнув на пол спавшего пьяницу. Паранор ловким движением подхватил сбитую кем-то со стола шляпу и нахлобучил её на раструб своей ручной пушки.
- Не, писарь не шпионит. У него за народ душа болит, - пояснил один из пьянчуг.
- А ты сам-то кто будешь? Не доносчик, часом? - прищурил единственный глаз Кривой.
- По торговой части. Хозяин сюда из Фаринга прислал, - поспешил я развеять его подозрения.
- Точно! Я его сегодня с купцом Игнацио видел.
- А что ж ты не с купцами теперь пируешь, а сидишь тут с нами? - резонно уточнил кто-то.
- Да тоскливо у них. По-простому и слова не скажут. Всё чванятся, богатством и родом меряются. А на таких как мы и вовсе как на людей не глядят, - совершенно искренне ответил я. - Тут хоть душу отвести можно. Сам-то я из простых, своим трудом выбился, мне господские забавы не по нутру...
- Наш человек! - хлопнул меня по спине какой-то рыжий верзила.
Тут мальчишка принёс несколько бутылок шнапса и все радостно загомонили, разливая этот "нектар" по кружкам.
- Так говорите, писарь тот тоже свой в доску? - уточнил я некоторое время спустя.
- Ага. Как выпьет, всё короля поругивает, да стишки почитывает. Морт, как там было?
- Наш Робар - король весёлый и скучать нам не даёт... - с выражением, но не совсем точно продекламировал лютнист первые строчки вирши, которую в кабинете Эрика я услышал отнюдь не впервые.
- Во-во, всю кровь высосали благородные!
- Чуть что не так - за Барьер волокут. Налогами задавили!
- Под орками, говорят, и то лучше. Их Кан лишнего не спрашивает, закон блюдёт... - загомонили мужики.
- Ты-то чего стонешь? - одёрнул одного из приятелей Кривой. - За всю жизнь ни дня ведь не работал, воруешь только.
- Так я у богатых ворую! - едва не свалившись со скамьи, стукнул себя в грудь кулаком тот. - А за трудящего человека мне обидно!
- Слушайте, а где Паранор? - заметил я вдруг отсутствие странного знакомца. Его шляпы и оружия тоже нигде видно не было.
- Желтоволосый этот? Дык, он вроде только что на двор вышел, - ответил кто-то.
- Может, его Кривой спёр? Он у нас на это дело ловок...
- Да пошёл ты! - набычился Кривой.
- Погодите, я сейчас... - не без труда выбрался я из толпы и направился к выходу из таверны. Особого внимания на мой уход никто не обратил.
Оказавшись на залитой лунным светом улице, огляделся. Паранора нигде видно не было, только из-за угла таверны раздался какой-то шорох. Быстро заглянув туда, я увидел лежащего лицом вниз человека. Перевернул на спину, наклонился...
- За-а-ачем увя-а-али все цветы-ы в саду-у-у таи-и-инственном любви-и-и-и!.. - дохнула на меня свежим перегаром чернобородая рожа какого-то оборванца.
- Тьфу! Демон тебя дери! - в сердцах сплюнул я.
Оставив пропойцу лежать на прежнем месте, вышел на улицу и, старательно обходя хорошо различимые в лунном свете лужи, отправился в "Колесо и подкову". Всё, что мне было нужно, я уже узнал. А куда делся Паранор, так и осталось неизвестным.
Поправляя на ходу одежду, заметил, что висевший на поясе кошель бесследно исчез. Я усмехнулся. Предвидя подобную возможность, большую часть имевшейся у меня наличности спрятал в комнате на постоялом дворе. В украденном кошеле оставалась пара-тройка монет.

***

- Я же просил не приходить сюда лишний раз, - поморщился при моём появлении Эрик.
- Этот раз - не лишний, - покачал головой я.
- Ну, как знаешь. Так что там у тебя?
- Об Игнацио, надеюсь, Гильермо уже доложил? - решил я уточнить на всякий случай.
- Разумеется. Ума не приложу, как тебе удалось зацепить толстяка. Мы его третий год на горячем прихватить пытаемся, да всё без толку, - покачал головой мой начальник. - Скользкий, как мурена!
- Теперь не выскользнет, - усмехнулся я.
- Как знать. Работничек-то его, Феофил, исчез прошлой ночью.
- Как исчез? - удивился я.
- А вот так - взял и исчез! Вместе с этим своим приятелем Гуго. Ума не приложу, что вообще может быть общего у малахольного книжника с наёмным убийцей?
- М-да... ночка выдалась какая-то... исчезательная, - пробормотал я.
- О чём это ты? - подозрительно прищурился Эрик.
- Да так, ни о чём. К делу это не относится, - мотнул я головой. - Главное, я узнал, кто записал тот стишок. Это...
- ...Писарь из ратуши, - довольно улыбаясь, опередил меня Эрик. - На него Томас вчера вышел, когда в ратуше расход гербовой бумаги проверял.
- Взяли?
- Сейчас приведут. Томас с Гильермо за ним пошли.
При этих словах дверь со стуком распахнулась, на пороге показался взъерошенный и разозлённый Томас. За его широким плечом маячил Гильермо.
- Ушёл, гад! - выдохнул здоровяк с досадой.
- Как это ушёл? - привстал из-за стола Эрик.
- Никто не знает. Вечером был на месте, не беспокоился вроде, вёл себя как обычно. А с утра его и след простыл. И все вещички из его каморки пропали.
- Спугнули! - раздражённо выдохнул Эрик. - Эх, сразу надо было брать!
- Да чего теперь... - повёл могучими плечами Томас и виновато потупился.
Эрик несколько раз измерил кабинет шагами, потом плюхнулся обратно на стул и забарабанил пальцами по стопке бумаг на столе.
- И впрямь "исчезательная" ночка выпала, - проворчал он. - Ладно, ступайте, бездельники! И не дай вам Иннос ещё и купца спугнуть. Шкуру спущу со всех троих!
Мы сочли за благо оставить Эрика наедине с его злостью.

***

Следующие месяцы моей службы на новом месте прошли спокойно.
Игнацио мы взяли тёпленьким, когда он передавал мне гербовую бумагу в обмен на якобы привезённое из Фаринга золото. Три дня спустя купца, как особо опасного государственного преступника под усиленной охраной отряда стражников во главе с целым паладином отправили в Венгард. Правда, за Барьер он так и не попал - умер в столичной пыточной. Сердце у старого чревоугодника и сластолюбца оказалось слабым. Его бумажную мельницу кто-то подпалил в одну из душных предгрозовых ночей, и деревянная постройка, в которой оставались кипы бумаги и склянки с алхимическими зельями, сгорела дотла.
Потом мы расследовали ещё несколько незначительных дел, которые, по совести говоря, яйца выеденного не стоили. На меня совершили покушение парни из шайки Кривого, раздосадованные тем, как ловко я втёрся к ним в доверие. Мне удалось ускользнуть прямо у них из-под носа благодаря "невесть откуда" появившимся ожившим скелетам, и тех разбойников, кто не успел вовремя покинуть город и укрыться в окрестных лесах, переловила стража. Их вместе с самим Кривым вздёрнули на рыночной площади.
Холодные весенние дожди сменились летней жарой. Ледяные перевалы Нордмара были отсюда куда дальше, чем от Фаринга, и когда начинал дуть южный ветер со стороны варантских пустынь, становилось совсем невмоготу. Я даже решился обстричь свои длинные волосы, хотя прохладнее от этого не стало. Томас тоже изнывал от жары, в отличие от Гильермо, предки которого происходили из Варанта. Знойный южанин на это пекло внимания не обращал и каждое утро обучал меня управляться со шпагой. Для нашей работы, требующей скорее ловкости и быстроты, нежели грубой силы, это оружие оказалось куда как сподручнее широких мечей или тяжёлых топоров. Я по достоинству оценил преимущества узкого клинка и с тех пор не расставался со шпагой, выданной мне по распоряжению Эрика.
Вести с юга и запада доходили всё более тревожные. Зильден пал. Очередная высадка орков под Кап-Дуном увенчалась успехом. Волосатые осадили Монтеру и, дождавшись подкрепления, двинулись на северо-восток, к столице, однако были остановлены на западе войсками лорда Хагена, а на юге - отборным отрядом паладинов под командованием барона Конрада. Тем не менее, война стала намного ближе к нашему тихому городку. Тревога, смешанная со зноем, висела над разогретыми солнцем крышами домов.
Ещё в начале лета я узнал, что Феофила с его дружком по имени Гуго прихватили где-то неподалёку от Венгарда. Оказалось, что за ними числятся побег из монастыря, кражи, убийство, порочащие Его Величество высказывания и другие преступления. Об исчезнувших в ту же ночь писаре и Параноре никаких вестей не поступало.
Кто настоящий автор той крамольной вирши про короля Робара, никто так и не узнал. Ну что ж, в конце концов, эти дурацкие стишочки не первая ошибка моей бурной молодости. Да и не последняя, наверное. Ведь до старости мне ещё очень далеко...
На исходе лета, когда жара стала спадать, а на стоящую возле города мельницу крестьяне из окрестных дворов стали свозить зерно нового урожая, меня вызвал к себе Эрик.
- Вот и закончилась наша совместная служба, - испытующе глядя на меня, проговорил он.
- Что-то случилось? - насторожился я.
- Утром пришло письмо из столицы. Твоё расследование дела Игнацио оценили по достоинству и хотят поручить новое задание. Тебе приказано в спешном порядке явиться в Венгард, откуда ты с первым же кораблём отправишься на Хоринис. Там какие-то странности происходят с поставками магической руды. Сам понимаешь, что без неё нам войну не выиграть, - огорошил меня Эрик.
- Когда я должен отправляться?
- Прямо сейчас. Через час из города выходит на восток обоз с ранеными, тебе лучше присоединиться к нему.
- Хорошо. Только соберу вещи и с ребятами попрощаюсь.
- Прощайся. Если отстанешь, нагонишь обоз в пути. Ноги у тебя длинные, - усмехнулся Эрик.
- Прощай, Эрик, - протянул я ему руку. - Спасибо за всё. Для меня было честью служить под твоим началом.
- Удачи! Уверен, что ты и на Хоринисе справишься наилучшим образом, - с чувством ответил он на рукопожатие.
Я повернулся и направился к двери.
- Эй, Регис! - вдруг окликнул меня Эрик. - Наверное, тебе приятно будет узнать, что нашего беглого писаря недавно взяли в столице. Он там пристроился секретарём к одному вельможе, но не смог укоротить свой длинный язык. Думаю, скоро его отправят на рудники.
- Вот как? Что ж, этого и следовало ожидать, - пожал я плечами. - Кстати, как его зовут хоть?
- Его зовут... - Эрик вдруг запнулся и растерянно почесал в затылке. - Ты знаешь, не помню я, как его зовут. Хотя вроде никогда прежде на память не жаловался... - Ну да и Белиар с ним, - улыбнулся я. - Пусть остаётся безымянным.

Иллюстрация:

Спойлер

 

[SmoK]

Я конечно люблю читать, но только книги. За кампом не могу читать Так что извиняюсь, но чудом этим не полюбуюсь ))

 

[Дикарь]

Не жлобись. Покупай букридер и будет тебе счастье. ;)

 

[SmoK]

Там мнооооого очень Я не осилю за кампом столько читать

 

[Hell9999]

Там мнооооого очень Я не осилю за кампом столько читать

Тебе же посоветовали - купи читалку. Я вот себе купил и не жалуюсь.
Читаю - аж душа радуется.

 

[SmoK]

Как будто мне делать нечего, покупать какую то херь для компа ?

 

[Hell9999]

Как будто мне делать нечего, покупать какую то херь для компа ?

Речь идет не об устройстве для пк, а об отдельном девайсе.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%DD%EB...A%ED%E8%E3%E0_(%F3%F1%F2%F0%EE%E9%F1%F2%E2%EE)

 

[SmoK]

Я понял о чем ты. Но все равно не горю желанием на "такое" тратить деньги.

 

[Hell9999]

Дикарь - прочитал оба рассказа. Что могу сказать - великолепно! Многие намеки доставили удовольствие. Вплетение в повествования Феофила, Ардарика, Гуго, и даже Региса органично и в тему.
Подкол Аркании повеселил не по детски.
Читал и восхищался. Все-таки мастерство не пропьешь!

 

[Gor Na Drak]

Ну, как я уже писал на самлибе, отлично! И еще раз всяческих успехов...

 

[Дикарь]

Спасибо. Будем постараться.

SmoK, а Говорилку не пробовал ставить? Если самому трудно читать с экрана, пусть она читает, а ты слушай.
Только голосовой движок надо как следует подобрать и словари к нему.

 

[SmoK]

А если не секрет, то как ? :D

 

[Дикарь]

Чего как? Программы устанавливать?

 

[SmoK]

Короче проехали. Я сюда не заходил, ничего не спрашивал.

 

[Дикарь]

Рассказ "ЦЕНА НЕВЕЖЕСТВА"

(К "Готике" отношения не имеет - продолжение цикла, в который входят "Естеству противное", "Уму непостижимое" и "Вернейший из верных")

Спойлер

Блёклый закат окрашивал в тусклые тона черепичные и гонтовые крыши Староупырска. Древний город казался тихим, задумчивым и печальным. И было от чего. Сегодня нежданно-негаданно он потерял одного из достойных своих обитателей.
В ворота городского кладбища втягивалась траурная процессия. Не в лад били в бубны и протяжно дудели в рожки несколько сатиров из оркестра с улицы Травознатцев, который по чётным дням обычно развлекал гостей в увеселительном заведении мамаши Хавры. Четыре бледных упыря несли гроб, за которым понуро брели другие представители их сословья, а также оборотни в человечьем обличье, несколько человек и один старый облезлый бес. Скрывшись на время под кронами разлапистых деревьев, укрывавших большую часть кладбища, процессия змеёй выползла с другой стороны, где находилось место для кремации и родовые склепы уважаемых семей города.
- Все мы искренне скорбим о нашей потере - кончине дорогого Костоглода, которого мы чаще ласково звали Костой. Упокоенный был многим здесь присутствующим близким другом. Каждому из нас он охотно приходил на помощь в трудную годину и ни разу не угостил на серебре даже самого злейшего врага, - заунывным голосом затянул первый оратор, когда гроб с телом установили на кучу хвороста, сложенную посередине вымощенной камнем площадки. - Но не дрогнула когтистая лапа безжалостной судьбы, и Коста покинул нас навсегда...
По окончании прощальных речей старый бес, оказавшийся служителем Шестирогого, наскоро провёл отвращающий обряд, чтобы дух Косты не досаждал живым. Затем настало время позаботиться и о невозвращении тела. Чиркнув когтем, бес высек огонь, и пламя весело охватило политый маслом хворост...
Не успевший остыть пепел смели в совок, ссыпали в глиняную урну, расписанную яркими цветочками, и поместили в склеп. Потом все дружно всплакнули напоследок.
Тем временем окончательно стемнело. Многие участники печальной церемонии потянулись в сторону ворот. На ходу они с опаской оглядывались на самых близких друзей упокоенного, что по-прежнему стояли у склепа. Вид у этой группы упырей был расстроенный, угрюмый, а потому страшноватый. Вскоре никого кроме них на кладбище не осталось.
- А что, братья, - желая развеять мрачное настроение и взбодрить остальных, вымолвил тощий длинноносый упырёк, - может, помянем нашего Костоглодушку, мир праху его?
- И то верно, - поддержал заводилу один из сотоварищей и принялся шарить взглядом по кладбищу, высматривая свежую могилу. Глаза его жадно светились в сумраке...

***

- Плутофей, ленивая скотина, за что я тебя кормлю?! - блеющий вопль содержателя постоялого двора "Козья ножка" почтенного Эхиноцера заставил мирно спавшего на лавке кота мигом вскочить на все четыре лапы. Переведя испуганные жёлтые глаза в том направлении, куда указывал волосатый перст хозяина, рыжий бездельник заметил быстрое движение на полке возле очага. В три прыжка оказавшись в месте проникновения нарушителя на охраняемый объект, Плутофей ловко забросил свою раскормленную тушку на широкую доску полки. Но тут удача ему изменила. Опрокинув несколько туесков и горшочков, кот вцепился когтями в потемневшую от времени и жирных пятен древесину, чтобы не упасть обратно на пол. Между тем из-за не сбитой ещё кринки выскользнул круглый белый комочек, стремительно скатился вниз и юркнул под стол. Кот с решительным мявом свалил оставшуюся посуду и, сопровождаемый проклятиями Эхиноцера и азартными воплями немногочисленных постояльцев, устремился в погоню. Он в отчаянном пируэте уклонился от встречи с массивной ножкой стола и почти настиг свою жертву, такую заметную на тёмном полу благодаря белой шкурке. Удар лапой! Другой! Казалось, уже ничто не спасёт дерзкого грызуна, посмевшего вторгнуться во владения Плутофея, однако мышь в отчаянном рывке достигла узкой щели между половицами и, не снижая скорости, шмыгнула в неё. Когти рыжей лапы только напрасно высекли щепки из истёртой ногами постояльцев широкой доски.
- О, Шестирогий, за что ты так меня караешь?! - донёсся до обострённого пережитым ужасом мышиного слуха горестный вскрик Эхиноцера. - Плутофей, рыжая нечисть, всю посуду переколотил! Вот продам тебя колдуну для чёрных обрядов, как есть продам...
Дальнейших причитаний несчастного сатира и яростного стука его копыт мышь уже не слышала - несколько рядов покрытых слоем пыли толстых балок и большие камни, на которых покоился очаг, отделили её от шума и позволили перевести дух.
Нетрадиционно окрашенный грызун сделал ещё несколько шагов и вдруг испуганно отпрянул назад, застигнутый врасплох каким-то вкрадчивым движением в темноте. Он уже собрался задать стрекача в обратном направлении, как был остановлен негромким окликом:
- Эй, крысёнок, погоди!
Мышь замерла на месте, но почти сразу же почла своим долгом выразить возмущение неподобающим обращением:
- Это кто это крысёнок?! А ну иди сюда, наглец! Я тебе покажу, как обзываться!
В темноте снова завозились, загорелся слабый магический огонёк, высветивший крепкую фигурку низенького мужичка в лаптях и с окладистой пепельно-русой бородой. Шмыгнув носом-картофелиной и подслеповато прищурившись, тот всмотрелся в незваного гостя.
- Гляди-ка, мышь! А здоровенная какая! Не мудрено, что я тебя за крысёнка принял. Ты уж не серчай, не хотел тебя обижать, - сказал странный мужичок. Голос у него был мягкий и тихий, будто бы приглушённый слоем пыли.
- Уф-ф... Напугал. Домовой, что ли?
- Ага, домовой. Здешние мы...
- Как звать? - стараясь подавить остатки испуганного дрожания в голосе и придать ему аристократической небрежности, пискнул грызун.
- Пыльники мы. И батька мой Пыльником прозывался, и деды-прадеды...
- Понятно. А меня можешь называть Риккардо Валентино и Хуан-Мария де Норье Третий.
- Как-как? Да я ж об тебя язык сломаю!
- Для друзей - просто Рик, - смилостивилась мышь.
- Так-то лучше, - одобрительно покачал бородой Пыльник и, оглядевшись, пристроил фонарь, в котором бился магический огонёк, на торчащий из балки гвоздь. - Это из-за тебя наверху такой тарарам поднялся?
- Боюсь, что да. Удивительно негостеприимные здесь обитатели! Готовы прикончить несчастного путешественника только за то, что он вознамерился утолить голод несколькими сухими крошками.
- Так ты голоден? Сейчас мы это дело поправим. Жди тут! - проговорил домовой и вновь шмыгнул в темноту, но вскоре вернулся, держа в руках какой-то свёрток. Толстые пальцы ловко развернули чистую тряпицу, и в ноздри Рика ударил восхитительный хлебный запах.
- Вот, отведай, - сказал Пыльник, отрывая от краюхи изрядный ломоть и кладя его перед мышью. - Хозяин меня не забывает, угощает что ни день. Молочко я уже сам выпил, не обессудь, а хлебца много осталось. Не идёт кусок в горло, и всё тут.
- А что так? - азартно прохрустев корочкой, полюбопытствовал Рик. При этом он присел на задние лапки, а передние сложил перед собой в вопросительном жесте.
- Рутина заедает, - огорчённо махнул рукой домовой. - Каждый день одно и то же: хлопоты по хозяйству, постояльцы... За всем доглядеть надо, обо всём позаботиться, над всем поворожить. И так изо дня в день, никакого разнообразия. Хозяин-то у меня добрый, почтительный, зато Плутофей, рыжая морда, так и норовит какую-нибудь пакость сделать. А потом снова заботы, заботы... И опять всё по кругу. Хорошо хоть ты вот забежал. Не часто мне случай выпадает с живой душой словом перекинуться, чтоб не по делу, а так. Сам-то откуда будешь?
Во время этого монолога, размеренно произносимого глуховатым голосом Пыльника, Рик вновь воздал должное хлебу, отгрызя изрядный кусок. Услышав обращённый к нему вопрос, он оторвался от своего занятия и ответил:
- Из Новоупырска я. С купеческим обозом приехал.
- Ишь ты, столичная штучка! - восхитился домовой. - А в наши края зачем пожаловал?
- Дело у меня тут, - пропищал Рик и с усердием вгрызся в корку, всем своим видом давая понять, что считает продолжение беседы в этом направлении совершенно нежелательным и даже, пожалуй, неуместным.
- Дело так дело, не желаешь - не рассказывай, - обиженно засопел Пыльник, уселся на какое-то полено и отвернулся с самым разнесчастным видом. - А я-то ещё помочь думал. Да, видно, не нам, сиволапым, в господские дела лезть! Уж извиняйте, господин де Норье.
Рик перестал точить корку и, пошевелив носом, вздохнул. Его закрученные вверх по самой последней столичной моде усы при этом огорчённо задрожали.
- Ладно, что с тобой делать! - нехотя проговорил он. - Только поклянись, что никому ни словечка не скажешь. Речь идёт о безопасности королевства.
- Да я ж!.. - немедленно ожил домовой. - Да мы, Пыльники, спокон веку... Покарай меня Шестирогий, если проговорюсь!
- Хорошо, верю. Ты не видел случайно, не останавливался ли у вас сегодня оборотень-волк?
- Оборотень? Как же, останавливался! Седой такой, тощий. Только не сегодня, а четвёртого дня, - обрадовано затараторил Пыльник.
- Нет, это не он, - разочарованно сморщил мордочку Рик. - Тот, который меня интересует, приехал вместе со мной, с тем же обозом. Невысокий из себя, кряжистый. Он охранником нанялся и по ночам в волчьем обличье около возов крутился, а днями дрых без задних ног. И не седой он вовсе, а чернявый и не старый ещё.
- Нет, такого не было.
- Точно?
- Обижаешь! Мне по должности положено всех постояльцев наперечёт знать. А ты что же, выходит, в инквизиции состоишь? То-то я смотрю, чересчур умён ты для мыши...
- Нет, я сам себе начальник. Иногда, конечно, ко мне обращаются за содействием и советом инквизиторы из Верховной коллегии. Как верноподданный и честная мышь я не считаю возможным им отказывать, - приосанился Риккардо.
- И теперь, стало быть, обратились? - почтительно выдохнул Пыльник.
- Нет, на этот раз я предпринял расследование по собственному почину. Прошляпили господа инквизиторы опасного преступника, прошляпили... Пришлось мне за дело взяться.
- А чего ж тогда не проследил, где он остановился?
- Досадное недоразумение, - раздражённо махнул хвостом Рик. - По дороге я прятался среди мешков на одной из подвод. Устал на протяжении стольких дней сохранять бдительность и задремал. Когда проснулся, уже вовсю началась разгрузка, а моего подопечного нигде не было видно. Тогда я решил осмотреть ближайшие таверны и постоялые дворы, и первым делом заглянул к вам...
- Что он хоть натворил, оборотень этот? - осторожно спросил Пыльник.
- Надеюсь, пока ничего. Но он явно замешан в каком-то тёмном деле. Подозреваю, что речь идёт о заговоре против устоев или опасной секте, - со значением проговорил Рик, пытливо уставившись глазами-бусинками в озадаченное лицо домового.
- Храни нас, Шестирогий! - воскликнул Пыльник. - И ты не побоялся супротив такого злодея выйти?
- Это ещё что! - пропищал Рик, гордо задрав голый розовый хвост. - Однажды я спас самого Салтана Второго. Ну, почти спас...
- Короля?! Да не может быть такого! - хлопнув себя по коленкам, округлил глаза домовой. - Сделай милость, расскажи, как дело-то было. И что значит "почти"?
- Я выследил заговорщиков, готовивших государственный переворот. А когда они уже собрались действовать, послал знакомого воробья на королевскую псарню с вестью.
- И что? Сказали Салтану о заговорщиках? - от любопытства Пыльник аж привстал с полена.
- Понимаешь, - замялся Рик, - на псарне, как на грех, ни одного оборотня в тот день не оказалось, только простые собаки. А они разве передадут! Или, может, воробей чего напутал. Они ж бестолковые, воробьи эти... Но заговорщиков всё равно взяли, а Его Величество по-прежнему правит нами. Так что этот случай я считаю своей победой.
- Ну-ну, - усмехнулся в бороду домовой и уселся обратно. - Теперь что думаешь делать?
- До ночи здесь отдохну, если ты не против. А как стемнеет, пойду проверять места, где мог остановиться мой заговорщик.
- Отдыхай, раз такое дело, - поднялся Пыльник. - Хочешь, здесь, а коли желаешь - могу на чердак отвести по задней лестнице.
- Замечательно! Только прежде мне надо будет забрать багаж. Я оставил его снаружи у щели, через которую попал в вашу негостеприимную харчевню.
- У нас один из лучших постоялых дворов в городе, а не какая-то там харчевня! Советую запомнить, - обиделся Пыльник, но тут же сменил гнев на милость. - Так и быть, схожу за вещичками. Не то опять этот рыжий плут к тебе прицепится. А пока будешь отдыхать, попрошу кое-кого разузнать об этом твоём оборотне.
- Замечательно! Но сначала багаж принеси. В нём нет ничего особенно ценного, но там мой табак.
Услыхав это, уже повернувшийся уходить Пыльник остановился и уточнил:
- Нюхаешь?
- Жую, - гордо пискнул Рик. - При дворе это сейчас модно.



Полная версия рассказа.

 

[kazus23]

А когда будет аудиоверсия? Я больше люблю слушать ушами, чем читать что либо, так лучше усваивается материал.

 

[Дикарь]

А с чего ты взял, будто планируется аудиоверсия?

 

[kazus23]

Естеству подобное был озвучен, а этот рассказ цикл продолжения серии Естеству подобное. По хорошему автор мог бы и сам озвучить, а не ждать помощи.